Гора родила мышь. Бандеровскую

...УПА. Основные тезисы по проблеме ОУН-УПА (исторический вывод)». Издание: Национальная академия наук Институт истории Украины.







Речь идет о критике, а не о рецензии, так как рецензировать можно научное произведение, а «Отчет» лишен примет научности.

«Отчет» опубликован в интернете².

Предметом критики, как видно из заголовка публикации, является работа под авторством историков, собранных в высочайшем научном учреждении Украины, которым должен бы быть Институт истории Украины Национальной академии наук. Наука – это царство знаний, она не должна быть запятнанной никакой тенденциозностью, ее работники должны быть образцом высокой морали. Если эти приметы отсутствуют, тогда это - не наука. Древнеримский историк Тацит в начале каждого тома своих «Анналов» давал поруку своей объективности словами: sine ira et studio, которые в переводе означают «без гнева и пристрастия». Этот принцип обязывает, в частности, историков (о них здесь будет речь), быть объективными, т.е. не поддаваться тем или иным ненаучным влияниям. Если этого принципа не имели возможности придерживаться историки при тоталитарных режимах, вследствие чего часто появлялись работы по сути ненаучные, то вину за это следует возложить не на историков, а на господствующий тоталитарный режим.

Приведенные выше замечания – не случайные, они имеют непосредственное отношение к материалу, который здесь подвергается критике. Замечу при этом, что в последние более десяти лет в Украине формально нет тоталитарного режима, но, тем не менее, критикуемая работа не имеет ни малейших признаков научности, она – прямое или опосредствованное выполнение политического заказа сил, которые стремятся к оправданию Организации украинских нациолалыств (ОУН) и т. наз. Украинской повстанческой армии (УПА). Упомянутая в заголовке проработка группы историков будет называться здесь «Отчетом».

Учитывая то, что «Отчет» имеет вроде бы научный, но одновременно и политический характер, его критика будет не типичной, иногда она будет выходить за рамки обычной рецензии. Это продиктовано предвидением возможных последствий «Отчета».

Институт истории Украины Национальной академии наук Украины опубликовал сборник материалов «ОРГАНИЗАЦИЯ УКРАИНСКИХ НАЦИОНАЛИСТОВ И УКРАИНСКАЯ ПОВСТАНЧЕСКАЯ АРМИЯ»³. «Отчет» является квинтэссенцией этой публикации. Автор этой критики, зная почти целиком политизированное состояние современной украинской и польской исторической науки в области изучения проблемы ОУН-УПА, убежден, что на объективное обсуждение названной выше публикации довольно надеяться. Ниже подписавшийся мог бы сделать полный анализ этой публикации при том условии, если бы с этим к нему обратилось серьезное учреждение или организация, и с одновременным уверением, что его труд будет опубликован на украинском и русском языках.

«Отчет» имеет форму введения: «Организация научно-исследовательской работы и основные творческие достижения», под авторством профессора Станислава Владиславовича Кульчицкого, подписанного им, и раздела «Проблема ОУН-УПА: основные тезисы (исторический вывод)», всего в четырнадцати разделах, которые не подписаны, что можно трактовать как коллективный труд, но под эгидой проф. С. Кульчицкого. Именно это дает основание обращать критику непосредственно к нему, хотя автор последнего раздела «Идеология украинских националистов» известен, это проф. Г. Касьянов, поэтому в некотором объеме критика будет направлена также и в его адрес. Для большей убедительности критика будет относиться к утверждениям «Отчета» в таком порядке, в котором они написаны, а так как в «Отчете» есть повторы, они появятся также и в критике.

Острота критики, несмотря на факт авторства «Отчета» под авторитетом самого высокого научного учреждения на Украине, то есть Национальной академии наук, продиктована уровнем «Отчета» и его политическим значением⁴. Автор критики руководствуется принципом, по которому высочайшим авторитетом есть ПРАВДА, согласно Святому Евангелию: «И познаете правду, а правда вас освободит» (Иоанна 8:32).

На информационной странице издания написано, что над проблемой работала группа историков в течение 1997-2004 гг. Итак, посмотрим на «достижения» их работы.

I. Организация научно-исследовательской работы и основные творческие достижения

Такой заголовок имеет текст авторства проф. С. Кульчицкого. Уже в первом предложении, утверждая, что соответствующий закон Украины признал “війсковиків” УПА ... лицами, которые относятся к участникам боевых действий, автор обнаружил, что он подвержен влиянию украинской националистической историографии. Откуда же, как не из нее, взял проф. Кульчицкий название військовики? В украинском литературном языке такого названия нет, оно не упоминается ни в современных, ни в старых словарях украинского языка, этого слова нет ни в «Словаре украинского языка» Бориса Гринченко, ни даже в диаспорном «Правописном словаре» Г. Голоскевича. В законе такого названия нет, а если бы было, то оно, происходящее, вероятно, от ‘військового’ (военнослужащего), должно было бы быть подвержено проф. Кульчицким семантическому анализу с целью уточнения этого понятия. Профессор Кульчицкий, после многих лет изучения украинского национализма, должен бы согласиться, что, поскольку речь идет об участниках УПА, то они отнюдь не являются ‘військовиками’, то есть “военнослужащими”. “Военнослужащий” - это «принятый, установленный в войске, в армии», а УПА армией не была, хотя в название УПА и входило слово «армия».

Того, что по его оценкам УПА была «войском», С. Кульчицкий не скрывает, он так и пишет, что в работе речь идет об “исторической оценке воинского формирования, которым была УПА». Он это подчеркивает, упоминая «боевиков ОУН» и «войсковиков УПА». Но, видимо, С. Кульчицкий сам не уверен в таком названии, так как уже в следующем предложении он, имея ввиду УПА, пишет, что «органы советской власти боролись с повстанческим движением». Так как же это так, что после семи лет исследований проф. Кульчицкий не в состоянии определиться, была ли УПА “армией” (“войско”, “войсковик”) или “повстанческим движением”, членов которого следовало бы называть “повстанцами”? В противоположность проф. Кульчицкому, автор этой критики доказывает, что УПА не была “войском” (армией), так как войско является государственной структурой, а ОУН Бандеры, несмотря на провозглашение «Акта 30 июня» (о котором дальше), государственным органом не была. УПА не была также движением повстанческим. Во всем мире и в любое время повстанческие движения формируются исключительно из добровольцев-повстанцев, а не по приказу (‘восстания’, спонтанные или определенным образом организованные, по семантике слова, не возникают по приказу). В то же время, уже в мае 1943 года, УПА состояла из «мобилизованных» в нее с применением террора не менее чем на 50%, а на переломе 1943/1944 лет «мобилизованных» в УПА было уже не менее 90%.

Кроме того, известно, что УПА истребляла гражданское население (против чего не возражает сам С. Кульчицкий, и далее также это будет видно), так как же можно при этом называть ее участников «военными»? Авторам научных проработок следовало бы пользоваться научной, адекватной к фактам, терминологией, а не пропагандистско-политическим жаргоном.

Каким же формированием была бандеровская УПА?⁵ На этот вопрос находим ответ у творца «первой» УПА – у Тараса Бульбы-Боровца, он бандеровскую УПА называет ‘партийными боевками’ ОУН Бандеры⁶. Следует отметить, что раз в «Отчете» говорится про УПА, которая была вооруженным формированием ОУН Бандеры, то в критике не обойтись без использования такой националистической терминологии в отношении националистических формирований. Также оправданным будет воспользоваться такими названиями, как «боевик», (‘боевкар’ от ‘боївка’) и т.п.

В одном, и только в одном, прав С. Кульчицкий, когда он говорит, что советские пропагандисты твердили о том, что повстанческое движение (то есть ОУН-УПА – В.П.) было инициировано гитлеровскими спецслужбами и отрицает это утверждение. Неизвестно ни одного доказательства этого. Вооруженные силы ОУН Бандеры появились по инициативе бандеровцев вследствие событий, которые происходили в начале 1943 года на Волыни, об этом речь будет дальше. Сказанное не противоречит утверждению, что ОУН Бандеры и ее вооруженные формирования (подчиненные ей непосредственно или только политически) были тесно связаны с немецкими оккупационными силами, с коротким, продлившимся всего приблизительно восемь месяцев, перерывом. Об этом также речь будет дальше.

Называя бывших участников УПА «ветеранами», С. Кульчицкий становится тем самым на бандеровские позиции. Они таковыми не являются ни по оценкам ветеранов Великой Отечественной войны, ни у многих исследователей проблемы украинского национализма, в том числе и в оценке автора этой критики, так как ветераном не может быть член преступного формирования.

По информации С. Кульчицкого, результатом труда рабочей группы историков Института истории Украины НАН, были проработки в виде 27 книг общим объемом 5.723 страницы (290 печ. листов). Посмотрим дальше, оправдан ли в этом контексте заголовок критики такой гигантской по объему работы украинских историков – «Гора породила мышь». Немаловажно то, что в работе группы историков принимал участие А. Кентий – хранитель фондов Центрального государственного архива общественных объединений Украины (ЦДАГОУ - Центрального державного архіву громадських об’єднань України), так как это значит, что у историков не было препятствий в доступе к этому важному для проблемы ОУН-УПА архиву.

Важной является также информация об объеме историографии предмета, которой пользовалась группа историков. Невооруженным глазом видно, что «изучение» проблемы опиралось на сознательно селекционированную историографию, и это невзирая даже на то, что, по самому С. Кульчицкому, работы Владимира Косика, на которые в большой мере опираются выводы историков, являются тенденциозными. Тот же В. Косик, как пишет сам С. Кульчицкий, не включал в свои сборники информацию об уничтожении вояками УПА жителей польских сел ... Косик обошел своим вниманием некоторые острые сюжеты. Так стоило ли группе историков опираться на такие, явно тенденциозные, источники? В то же время группа историков не пользовалась изданными в 2002-2003 годах сборниками архивных документов автора этой критики⁷. Случайно ли это? Наверное, нет. Ведь в том сборнике (548 документов языком оригинала с переводом на польский язык) опубликован также документ, который, вне всяких сомнений, свидетельствует о принадлежности ОУН в довоенный период к фашистскому интернационалу. Вместе с тем, среди используемой группой историков историографии видное место заняла «Летопись УПА», которая публиковалась в Торонто, а потом новая серия «Летописи УПА» в Киеве под эгидой Института археографии Национальной академии наук. При этом интересное наблюдение: почему же Институт археографии взял шефство над редактированием и изданием «Летописи УПА», ведь ОУН-УПА - это новейшая история, а не древние времена. Объяснение простое: львовские историки, защитники украинского национализма, а значит, ОУН-УПА – профессора Львовского университета, Ярослав Ісаевич и Ярослав Дашкевич, будучи археографами, имея знакомства в Институте археографии НАН, именно в нем пробили издание «Летописи УПА».

В ходе работ упомянутой группы историков, убедившись в их очевидной тенденциозности, в частности самого проф. С. Кульчицкого, автор этой критики написал ему два открытых письма⁸, надеясь спровоцировать обмен опытом. В ответ на них поступила дезинформация, в которой сообщалось, что проф. Станислав Кульчицкий умер. Это для того, чтобы в дальнейшем публично не указывать на его ошибки (если его явную заангажированность на стороне ОУН Бандеры можно назвать ошибками).

После этого раздела опубликованы основные, не подписанные ничьей фамилией, «выводы», что дает основание думать, что их автором был проф. Станислав Кульчицкий, в адрес которого именно по этой причине будут сформулированы, иногда острые, замечания.

ІІ. Проблема ОУН-УПА: основные тезисы (исторический вывод)

1. Предмет исследования.

В данном разделе идет речь о том, что объединять можно только проблему ОУН-УПА, а не структуры этих формирований, но в дальнейшем же написано, что проблема касается и подпольной партийно-военной структуры, которой была ОУН, и партизанской по характеру армии, которой была УПА – выделено В.П. Это означает, что, по С. Кульчицкому, ОУН Бандеры была «партийно-военной структурой», тогда как УПА носила характер «партизанской армии». Такого определения ОУН и УПА не в состоянии, наверное, понять даже виднейшие теоретики военного дела. В публицистике еще можно писать о «партизанской армии», но не в научном же исследовании. Кроме этого следует однозначно сказать, что ОУН-УПА не была ни армией, ни партизанским движением.

С. Кульчицкий пишет в отношении ОУН-УПА, что это были структуры, которые боролись за независимость Украины. На самом деле - боролись ли они за «независимость Украины»? Предоставим слово свидетелю и участнику событий того времени, Тарасу Бульбе-Боровцу, который в то время, то есть в 1943 году, боролся с советским партизанским движением на Волыни. В «Открытом письме к Проводу ОУН Бандеры и Головной Команде УПА» от 24 сентября 1943 года⁹ он писал: Ваша «власть» ведет себя не как народная революционная власть, а как обычная банда ... Вы уже сегодня начали братоубийственную борьбу, так как не хотите бороться вместе со всем украинским трудовым народом за его освобождение, вы уже сегодня боретесь только за власть над ним. Битье шомполами и расстрелы украинских крестьян ... стали вашими ежедневными занятиями. А в таком же письме от 10 августа 1943 года¹⁰ тот же Т. Бульба-Боровец написал в адрес ОУН Бандеры: При ваших методах расстреливания украинцев из Красной Армии, бывших украинских коммунистов, комсомольцев и бичевании украинского актива, как это было на Житомирщине, умерщвлением путами своих наилучших людей – вы не воссоздадите армии. В статье, опубликованной в бульбовской газете «Оборона Украины»¹¹, тот же Бульба писал в адрес ОУН Бандеры: Припомните 1941 год, когда бандеровцы с высунутыми языками перли за немецким фронтом и провозглашали «бандеровскую независимую»... Существовала ли когда-нибудь на Украине такая революционная организация, которой собственный народ боялся бы больше, чем самого лютого врага, а ее членов не называл бы иначе, чем «путярями» (от слов «душить путами» - прим. переводчика) и «сокирниками» (от слова «топор » - прим.переводчика), ..которая честных и сознательных украинцев мордовала сильнее, чем гестапо или НКВД? ... Что общего имеют с освобождением Украины бандеровские попытки уже теперь подчинить украинские народные массы своей партийной диктатуре и фашистской идеологии, которая противна украинскому народу, против которой воюет целый мир ... я позволю себе спросить у вас: за что вы боретесь? За Украину или за вашу ОУН? За Украинское Государство или за диктатуру в этом государстве? За украинский народ или только за свою партию?

Процитированные здесь выдержки из открытых писем Т. Бульбы-Боровца в адрес ОУН Бандеры следует перечитать несколько раз, чтобы их запомнить и хорошо понять¹².

После этих цитат необходимо спросить С. Кульчицкого, а также А. Кентия: почему они игнорируют эти важные для определения политической сути ОУН-УПА архивные документы? А их они не могут не знать, они даже опубликованы в США в 1990 году. Как квалифицировать такой «исторический вывод», сделанный в результате исследований, проведенных под руководством С. Кульчицкого? Самый деликатный ответ на этот вопрос прост: проф. Станислав Кульчицкий вместе с целой плеядой других историков сознательно фальсифицируют историю! Не соглашаясь с утверждениями Т. Бульбы-Боровца и имея доказательства в свою пользу, они бы эти доказательства использовали. Однако временами они, являясь научными работниками, ведут себя просто никчемно.

С. Кульчицкий и его сотоварищи-историки к структурам, которые боролись за независимость Украины в прошлом, относят: Украинскую воинскую организацию (УВО), Организацию украинских националистов (ОУН), Украинскую повстанческую армию (УПА) и Дружины украинских националистов (ДУН). Подобного определения можно было бы ожидать от таких «историков», как Петро Мирчук, но если его авторы научные работники академии наук, то это – авантюра. Скажем сразу: это - неправда! Эти формирования боролись за создание украинского, фашистского типа, государства, в котором украинские националисты имели бы власть НАД украинским народом. Такое стремление – не тождественно с борьбой за «независимость Украины», украинский народ никогда не желал иметь такой независимости в форме государства фашистского типа. И еще: можно догадаться, что, по мнению авторов приведенного утверждения, упомянутые выше формирования завоевали независимость для современной Украины, но это абсолютно не соответствует действительности: Украина не добилась этой государственной независимости, она украинцам даром досталась вследствие независимых от украинцев, а поэтому и украинских националистов, событий – независимость наступила вследствие распада СССР.

Поскольку «Отчет» зачисляет упомянутые выше формирования в разряд тех, что «боролись за независимость Украины», то необходимо несколькими хотя бы предложениями охарактеризовать их.

Организованная в июле 1920 года Украинская воинская организация (УВО) положила начало украинскому интегральному национализму. В 1919 году галицкая Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР) (она не включала Волыни) потерпела поражение в войне с Польшей, вследствие чего государства-победители в І-й мировой войне, поручили территорию Галичины в административное управление Польши, а в марте 1923 года Совет Амбасадоров этих государств присоединил эту территорию к Польскому Государству. Вследствие этого Галичина стала частью Польского Государства, а ее жители в законном порядке стали гражданами Польши. Гражданство обязывает граждан к лояльности. В противоборстве – в спорте, в дискуссии, даже в войнах - надо уметь не только побеждать, но и с достоинством мириться с поражениями, делая в то же время выводы из поражения, анализируя его причины. Однако группа офицеров Украинской Галичской Армии (УГА) с Евгением Коновальцем во главе, не пошла на такой культурный выход, они эмигрировали в западноевропейские государства и там, на волне фашизма, который в то время там зарождался, на волне недовольства установленным после той войны международным правопорядоком, в сотрудничестве со спецслужбами Веймаркськой Республики, то есть Германии, которая потерпела в той войне поражение, основали УВО, которая по программе, задачам и способам деятельности, была террористической организацией, опирающейся в своей деятельности на деньги враждебных Польше государств - за разведывательные услуги в их пользу, в частности в пользу Германии и Литвы. Разведывательная и шпионская деятельность УВО в пользу Германии, ее финансирование немецкими спецслужбами, видна в рапорте руководителя отдела разведки УВО, Осипа Думина, написанном в 1925 году в адрес Министерства иностранных дел Веймаркской Республики¹³.

Деятельность УВО была направлена против Польши и имела террористический характер – убийства служащих Польского Государства, а также тех украинцев, которые сопротивлялись террористической и диверсионной деятельности УВО, такой, как убийства, поджоги имущества, грабеж денег в сберкассах и т.п.. Это была криминальная деятельность, которую не одобряло украинское население Галичины, довольное, что оно оказалось в составе Польского Государства, а не под большевистским режимом.

Деятельность УВО следует квалифицировать как террористическую, как преступную, направленную против международного права и законодательства Польши. Эта деятельность ни в малейшей мере не имела влияния на полученную после распада СССР независимость Украины.

Возникшая в 1929 году Организация украинских националистов, как видно из принятой ею в постановлении идеологии в виде доктрины Дмитрия Донцова, и из принятых программных постановлений, была идеологически-политической организацией, которая ставила своей целью построение украинского государства фашистского типа «на всех украинских этнографических территориях», объемом в 1.200.000 км², то есть также на территориях, которые принадлежат Польше, Беларуси, Российской Федерации, Молдове, Румынии, Венгрии и Словакии, а это означает войны, действия против установленного международного правопорядока, а поэтому это - преступление. Методом построения такого государства предполагалось устранение с ее территории всех неукраинцев (займанців) во время национальной революции. Вспомним, что «устранять» в украинском языке означает «приводить к исчезновению чего-то, прекращать существование, ликвидировать».¹⁵ Обратив внимание на момент осуществления этих постановлений в 1943-1944 годах в отношении польского населения Волыни и Галичины, это оуновское «устранение» следует квалифицировать как народоубийство, то есть преступление, которое не имеет срока давности. Более точное определение ОУН можно прочитать в интернете¹⁶.

ОУН, как это видно также из определения, сделанного Т. Бульбой-Боровцом, должна квалифицироваться как преступная организация, целью которой был захват власти над украинским народом, а не его освобождение.

Про Украинскую повстанческую армию (УПА) уже говорилось и еще будет говориться дальше.

Дружины украинских националистов (ДУН), были сформированы ОУН Бандеры в рамках гитлеровского Абвера, то есть в рамках разведывательной, контрразведывательной и диверсионно-саботажной централи гитлеровского Вермахта. Это были батальоны «Нахтигаль» и «Роланд», преобразованные в конеце 1941 года в 201 батальон Schutzmannschaften (полицейский), который в составе соединений ген. фон дем Бах-Зелевського в течение 1942 года ‘пацифицировал’ (усмирял) белорусское и украинское население на белорусско-украинской границе.¹⁷

Бандеровские «Дружины украинских националистов» можно бы определить как воевавшие за независимость Украины только при условии, если таковыми признать и гитлеровский Вермахт. В этом случае С. Кульчицкого и его сотоварищей-историков, как и целую плеяду сегодняшних историков и политиков не только Украины, но и Польши, следовало бы поставить перед попыткой теоретического решения так сформулированной проблемы: Воевали между собой большевистский Советский Союз и нацистская Германия, которая потерпела поражение, после которого возникли т.н. государства народной демократии, а впоследствии произошел развал СССР, вследствие чего появилась независимая (?) Украина. Вопрос - а что было бы, если бы победила Германия? После ее победы сразу или спустя десятилетия были бы вообще какие-нибудь Украина, Польша, Чехословакия? Где были бы сегодня потомки уцелевших тогда украинцев? Теория не может избегать разбора и таких теоретических проблем.

С. Кульчицкий не отнес к формированиям, которые «боролись за независимость Украины», дивизию СС-Галичина, даже не упомянул ни об образованном в 1939 году «Легионе украинских националистов» (ЛУН) под командованием Романа Сушко, ни о «Буковинском курене», превращенном осенью 1941 года немцами в Киеве в полицейский отдел (дождется ли изучения проблема этого куреня в контексте его роли в Бабьем Яру в 1941 году?), так же как не упомянул о 31 батальоне СД, который мельниковцы «окрестили» «Волынским легионом самообороны», хотя задача этих формирований ничем не отличались от задач и деятельности «ДУН». Это, наверное, потому, что они были образованы мельниковцами, а не бандеровцами, из чего следует сделать неопровержимый вывод, что С. Кульчицкий & Co ограничиваются только бандеровским толкованием истории, пренебрегая при этом мельниковским видением событий. Все они, упомянутые выше, и бандеровские, и мельниковськие военизированные формирования одинаково «боролись за независимость Украины». А следовало бы осознавать и то, что «ЛУН» принял непосредственное участие в нападении Германии на Польшу в сентябре 1939 года, из-за чего ОУН приняла участие в развязывании Второй мировой войны, а «ДУН» приняли участие в нападении Германии на Советский Союз.

При этом следует указать на следующее: большое количество современных украинских историков и политиков отказывается называть начатую Германией в июне 1941 года войну против СССР «Великой Отечественной Войной», так как, мол, Советская Украина не была для украинцев отчизной. Как-то тяжело даже найти способ опровержения этой бессмыслицы, ведь отчизна, имеет ли она свое государство, или находится под оккупацией, все равно всегда отчизна. А гитлеровская Германия напала не на советский строй, а именно на территорию, между прочим, и главным образом, на территорию Украины. И не для того, чтобы освободить украинцев, а для того, чтобы их поработить. И их помощниками были националисты из обеих ОУН – Мельника и Бандеры.

С. Кульчицкий утверждает, что взаимоотношения немецких войск и гражданской власти на оккупированной территории Украины с ОУН(Б), ОУН(М), УПА ... составляют основное содержание проблемы ОУН-УПА, после чего он сразу же перескакивает к современному противостоянию между сторонниками и противниками националистов, между ветеранами ОУН и КПСС, УПА и Советской армии. Таким образом, ограничивая проблему, С. Кульчицкий, признает то, чего нельзя спрятать, то есть противостояние ОУН-УПА и Советской армии, но старается спрятать основное: содеянное формированиями ОУН преступление народоубийства польского мирного беззащитного населения и украинского гражданского, тоже по сути беззащитного, населения. От рук ОУН-УПА (в большой мере «Службы безопасности» ОУН Бандеры) мученической смертью в 1943-1944 годах пало по меньшей мере 120.000 поляков и в 1941-1950 годах по меньшей мере 80.000 украинцев. Об этих последних сейчас никто в Институте истории Украины Академии наук даже не заикнется, а это уже проблема не только научная, но и моральная.

Дале С. Кульчицкий, держа на уме упомянутое современное противостояние, предлагает демифилогизацию проблемы ОУН-УПА путем популяризации исторической правды, какой бы она ни была для сторон. Читая «Отчет» С. Кульчицкого, мы уже видим, что он «демифологизирует» ОУН-УПА, но не путем правды, а путем переписывания истории.

2. Противостояние украинских националистов и советской власти в 1939-1941 гг.

Ничего существенного в этом разделе С. Кульчицкий не сказал, но и написанного в нем нельзя обойти молчанием. Упоминание о расколе в ОУН не столь важно для оценки ОУН-УПА, но важной является (неполная и беспорядочная) информация о депортации населения с территории Западной Украины в 1940 году. Эта депортация не имеет непосредственного отношения к проблеме ОУН-УПА. Советская власть депортировала в подавляющем большинстве поляков, среди которых (10 февраля 1940 года) было депортировано польское население, т.наз. «колонистов-осадников». Эта последняя информация важна потому, что в украинской националистической историографии многократно говорится о борьбе УПА против польских колонистов-осадников, хотя с 1940 года их не было ни на Волыни, ни в Галичине, они в 1943-1944 годах рубили лес в Архангельской области. В апреле и июне 1940 года среди депортированных было около 95% поляков (преимущественно интеллигенция), 3% украинцев, 2% евреев и белорусов.


3. Ситуативный союз украинских националистов с гитлеровской Германией.

Здесь С. Кульчицкий, вместо научного анализа отношений ОУН с Германией, даже в названии раздела преуменьшает значение фактов, когда пишет о «ситуативном» союзе, хотя отношения между ОУН и Германией опирались на идеологию и политику, а кроме того следует сказать, что это вообще не был «союз», так как участниками союза могут быть равные стороны. ОУН была на службе Германии, про «союз» в этом вопросе нечего говорить в научной литературе. Далее С. Кульчицкий рассматривает проблему уничтожения СССР (в глазах украинских националистов) как предпосылку возникновения независимой Украины, авторитетно утверждая, что другого варианта они и вообразить себе не могли. Откуда у него такое убеждение? А может они себе воображали, что в ходе войны они перебьют и советов, и немцев, а на руинах этих государств создадут «Велико-украинскую империю», которую придумал для них Д. Донцов? Из каких предпосылках С. Кульчицкий смог установить (установить, не предположить), что украинские националисты другого варианта не могли себе вообразить?

Про «восстание» в тылу Советской армии после нападения Германии говорить излишне – его не было, но были организованные националисты-бандеровцы, из которых Иван Климов-Легенда создал «боївки», а те стреляли в спину советским солдатам, а потом из них должна была быть образована «украинская армия», а на самом деле образовалась украинская милиция в службе Германии, в скором времени превращенная немцами в украинскую вспомогательную полицию. Почему-то С. Кульчицкий в этом разделе не сказал ничего ни о погромах еврейского населения на глазах этой милиции во Львове в первые дни июля 1941 года, ни о погромах в целой Галичине в том же июле 1941 года.¹⁸

Правду написал С. Кульчицкий о том, что националисты установили свою власть в 187 районах западных областей Украины, по поводу чего следует припомнить уже цитированный отрывок из статьи в бульбовськой газете «Оборона Украины»: Вспомните 1941 год, когда бандеровцы с высунутыми языками перлись на восток за немецким фронтом и провозглашали «бандеровскую самостийную».

Вместе с тем, неправду пишет С. Кульчицкий о том, что немецкая администрация распустила украинскую милицию и все другие структуры, созданные националистами. Фактически же немцы в июле 1941 года превратили украинскую милицию в украинскую вспомогательную полицию. Она же, созданная бандеровцами и преобразованная немцами, эта полиция, пацифицировала¹⁹ украинские села, примером чего может быть поголовное уничтожение жителей украинского села Кортелисы, о чем будет речь дальше.

4. Судьба воинских формирований «Нахтигаль» и «Роланд».

В этом разделе С. Кульчицкий признает, что накануне нападения Германии на Советский Союз, в феврале 1941 года, была составленна устная договоренность между ген. Браухичем и адм. Канарисом с одной стороны, и Степаном Бандерой со второй о военной подготовке 800 кандидатов на старшин, то есть на «офицеров», но что думали немцы – установить невозможно, но из последующего развития событий стало очевидным, что речь шла об обычном диверсионном отделе в составе абвера. Неизвестно – то ли С. Кульчицкий держал за дурака С. Бандеру, то ли за таких держит адресатов «Отчета», так как он замолчал факт, что Бандера разговаривал с шефом Абвера, а этот факт неоспоримо и очевидно (так же как и для С. Бандеры) означал не создание «военной подготовки», а службу Германии в диверсионном гитлеровском формировании. Так оно и было, С. Кульчицкому не стоит вводить в заблуждение адресатов «Отчета». При этом С. Кульчицкий дальше сознательно вводит в заблуждение адресатов «Отчета», когда пишет, что задачей батальонов «Нахтигаль» и «Роланд» было обеспечение безопасности передвижения немецких частей по Украине, то есть будто бы они были вспомогательными частями войск Вермахта, такие себе охранники порядка. Не такими были задачи Абвера, не такая задача формирования, в обязанности которого входили разведка, контрразведка, диверсия и саботаж. Что эти задачи означают, нет нужды здесь объяснять.

С. Кульчицкий пишет, что после провозглашения 30 июня 1941 года Ярославом Стецько «государственной независимости Украины», военнослужащие «Нахтигаля»», которые в тот день вошли во Львов, получили недельный отпуск и приказ передать все стратегические объекты города под охрану прибывшей немецкой полиции. Какое же это командование дает целым своим подразделениям отпуск на десятый день от начала войны? Это утверждение С. Кульчицкого является дезинформацией, цель которой - оправдание «нахтигалевцев», которые в первые дни июля 1941 года были свидетелями погрома евреев во Львове и ничего не сделали, чтобы его прекратить. Не случайным является также лживое утверждение С. Кульчицкого о том, что в июле Р. Шухевич сообщил командованию Вермахта об отказе состава батальона «Нахтигаль» и далее служить немцам, и что вследствие этого немцы разоружили этот батальон. Есть же описания военных этого батальона, которые противоречат такому утверждению, но нет документов о разоружении. Правдой является только то, что немцы, вследствие отказа ОУН Бандеры отозвать «Акт 30 июня», решили оттянуть этот батальон из Украины, сделать ему передислокацию и послать в другой район военных действий – в Белоруссию, уже как полицейский батальон. Негоже научным работникам, научному учреждению, в документе (так как «Отчет» является документом для Правительства Украины) вводить его адресата в заблуждение. Неправдой является также то, что батальон переведен в Краков, его разместили в Нижней Силезии для полицейского переобучения.²⁰ Неправдой является также утверждение, что «Нахтигаль» и «Роланд» были интернированы, это – из средств пропаганды ОУН Бандеры. Грязным враньем (этого иначе нельзя назвать) является утверждение С. Кульчицкого, что в конце 1942 года всех бывших военнослужащих «Нахтигаля» и «Роланда», а потом уже полицейского 201 батальона Шуцманшафтен, немцы арестовали. Все они возвратились в свои дома в Галичине, чтобы в первые месяцы 1943 года перейти у распоряжение М. Лебедя для образования на Волыни Украинской Освободительной Армии (УВА) – так вначале назывались вооруженные формирования ОУН Бандеры на Волыни.

Исключительно пропагандистским, не имеющим ничего общего с наукой, и одновременно с этим пронизанным бандеровским стилем, является следующее утверждение С. Кульчицкого: Оуновцы (участники бывших «Нахтигаля» и «Роланда», уже в качестве полицейского батальона – В.П.) мечтали о национальной армии, а пришлось сначала охранять мосты в партизанском крае, а потом сидеть в тюрьме. Проводил ли проф. С. Кульчицкий исследования мечтаний оуновцев? А как происходила «охрана мостов» и борьба с партизанами, объясняет упомянутая уже О. Азаренко: ... было известно, что прибудут на борьбу с партизанами и подразделения ОУН. Числа 28-29 июня прибыло их 24 машины – вооруженных до зубов головорезов, с овчарками, по две собаки в машине. В черной форме ... сначала подожгли на окраине села дома, потом «началось»! ... Они, оуновцы, чтобы далеко было видно их «работу», сжигали села и живьем семьи в хатах наших, деревянных, свирепствовали и убивали больше, чем немцы ... совершали надругательства над беззащитными женщинами по-зверски.²¹ С. Кульчицкого такие описания «охраны мостов» не интересуют, его задачей является оправдание оуновцев.

Неверно С. Кульчицкий раскрывает и дело убийства немцами польских (почему-то он говорит и о еврейских научных работниках, хотя в историографии такой след не существует) научных работников в Львове в июле 1941 года. Достаточно только указать на неоспоримое: польских научных работников с семьями, по подготовленным оуновцами на Западе (во Франции) спискам, немцы, при соучастии украинских военнослужащих, вытаскивали из домов на расстрел. Нет доказательств непосредственного участия «нахтигалевцев» в этих расстрелах, но есть доказательства соучастия в этом преступлении в виде вытаскивания из домов на расстрел.²² Но и подготовка списков на расстрел есть также соучастие в преступлении.

5. Планы А. Гитлера относительно Украины и ОУН