О характерных особенностях и главных недостатках нынешней украинской модели власти после Революции Достоинства в эксклюзивном интервью корреспонденту интернет-издания Новости Украины – From-UA рассказал бывший глава Секретариата Президента Украины, экс-вице-премьер Украины по вопросам европейской интеграции Олег Рыбачук.
Новости Украины – From-UA: - Добрый день, Олег Борисович! Украинская модель власти претерпевала изменения со дня провозглашения независимости. Какие отличительные черты Вы видите в настоящий момент? Что появилось нового после Революции Достоинства, а что было взято из прошлого и переосмыслено?
Олег Рыбачук: - Из нового появилось только увеличение боязни власти и понимание того, что так нагло, закрыто, кулуарно и коррупционно, как она действовала раньше, уже будет делать сложнее, а может, и невозможно. Поэтому Система сейчас сопротивляется.
Все попытки и вполне справедливые требования общества относительно увеличения прозрачности и подотчетности власти встречают очевидное сопротивление Системы. Очень показательный пример – конкурсная комиссия, которая должна была выбирать Антикоррупционное агентство, где был просто сфальсифицирован результат, где тихонько подобрали квазиобщественные организации, отчитываются о чем-то и пытаются это «продавить». И таких случаев очень много. Там, где это невозможно, власть идет на более-менее прозрачные, почти прозрачные или почти конкурсные условия. Но одно могу сказать наверняка, и это для меня очевидно: власть осознала, что жить по-старому она уже не может. По-новому она еще не живет, но и по-старому ей жить очень сложно. Поэтому идут разговоры о том, что на должности необходимо назначать людей на конкурсных условиях; идут разговоры о контроле над госрасходами; если возникают какие-то коррупционные скандалы, то они еще не заканчиваются в суде, но чиновников уже увольняют. Вот это то, что изменилось.
Что не изменилось в принципе, так это патологическое желание власти «дружить» с бизнесом: регулировать все и вся и проводить через государственные решения по принципу «есть проблема – создавай министерство». «МинСтець» (Министерство информационной политики. – Ред.) – яркий тому пример. То есть стиль управления сохранился все-таки постсоветский, он принципиально не трансформировался, как это произошло, например, в Грузии. Сам стиль управления, роль премьер-министра, формирование правительства и высших государственных чиновников, вся эта абсолютно нереальная ситуация с зарплатами и т.д. Так, как у нас формируются министерства, количество чиновников регулирующих органов – оно, конечно, меняется, но в то же время существенно и принципиально не изменилось.
Новости Украины – From-UA: - Создается впечатление, что во власти ускорился процесс кадровых ротаций. Громкие освобождения (Наливайченко, Шкиряк, Шевченко, Грицак) уже воспринимаются как должное. Но они сопровождаются обоюдными обвинениями в коррупции, создании мафиозных кланов, кумовством и другим. Можно ли проводить параллели с обличительным скандалом при участии в настоящее время покойного Александра Зинченко во времена Ющенко?
Олег Рыбачук: - Пока все сложно. Общество пока так и не поняло причин увольнения Валентина Наливайченко. Если его уволили за коррупцию в АТО, то преемник – это человек, который непосредственно руководил АТО. Это же полный нонсенс! И четкого объяснения (причин отставки. – Ред.) не было, президенту не удалось донести информацию до общественности. Депутаты «Блока Петра Порошенко» мне говорили, что Президент просто хотел видеть на посту Наливайченко своего человека. Такой подход вызывает у меня очень глубокое возмущение и неправомерность: видите, президент хочет видеть своего человека, поэтому он ставит своего человека, а не своего он убирает. Это не борьба с коррупцией. Потому что, например, вокруг Министерства внутренних дел коррупционные «ураганы» бушевали уже не один раз – один за одним «летят» какие-то коррумпированные заместители, происходят глобальные скандалы, а министр не несет никакой ответственности и продолжает писать радостные и пафосные посты в Фейсбуке. Поэтому у нас в этом отношении непоследовательная политика.
Любой более-менее проинформированный человек, который интересуется политикой, вам скажет, что нет ни одного случая, когда уволенный чиновник понес ответственность по решению суда с конфискацией нечестно приобретенного имущества и т.д. Даже после Майдана ни один чиновник эпохи Януковича и из уже новых не понес ответственности. Поэтому ситуация с Игорем Шевченко и другие подобные прецеденты не воспринимаются как борьба с коррупцией. Они воспринимаются как межклановая или внутривидовая борьба во власти – разные центры влияния, люди, которые нравятся или не нравятся одной группе, группе премьера или группе президента, - именно так это все воспринимается. Поэтому ситуация с коррупционным скандалом эпохи Зинченко, в результате которого потерял пост и нынешний президент Порошенко, поскольку являлся одним из основных фигурантов, характерна тем, что и тогда никакие суды ничего не доказали. Но когда общество от чиновника, которого подозревают в коррупции, слышит фразу «суд меня оправдал», то на лицах людей появляется ироническая улыбка. Ведь должна пройти судебная реформа, должно пройти очищение судей, так как уже известно и понятно, как работают суды, кого они оправдывают и кого обвиняют. Поэтому фраза «не нравится – обращайтесь в суд» сегодня звучит просто как издевательство.
Я не думаю, что общественное мнение доверяет судебной системе. Мы только слышим, что создан Высший совет юстиции и начнется процесс ротации, люстрации или профессиональной адаптации судей. Этого пока нет. Пока что мы видим странные решения, выборочные обыски в судейских кабинетах, и это не воспринимается как системные изменения. Обществом это воспринимается как борьба за влияние, за потоки - как угодно, но не как реализация системной стратегии выстраивания независимой судебной системы. У меня тоже не складывается такого впечатления.
Новости Украины – From-UA: - Какие угрозы для государства и парламентской коалиции несут эти войны компромата?
Олег Рыбачук: - Заявленная на весь мир как первая настоящая проевропейская коалиция, не выдерживает своей проевропейскости, как только дело доходит до настоящей борьбы с коррупцией и задевает интересы «денежных мешков», которые стоят за каждой ее партией-участницей. Это сейчас очень ярко прослеживается, и об этом неоднократно говорили наблюдатели и журналисты, об этом говорят на всех международных встречах, где мне приходилось бывать. Эксперты говорят, что в Украине очень медленно идут системные и глубокие реформы, которые уже давно должны были пройти, но так и не прошли. По их словам, проевропейская риторика никоим образом не может подменять собой реальные изменения.
Ну и очередная тревога, которую я слышу на каждом шагу, что сейчас речь идет о значительно больших угрозах, чем какие-то коалиции. Я не люблю этих надрывов и пафоса о том, что существует угроза Украине не как государству, а как стране, как юридическому международному субъекту. Я очень часто слышу фразу: «У вас нет времени». Имеется в виду, что сейчас у нас появилась редкая возможность, в очередной раз открылось «окно возможностей», и в таких условиях ни президент, ни правительство не имеют никаких оправданий, чтобы не модернизировать страну. Стандартная фраза наших западных партнеров: «Война сейчас – это не оправдание того, чтобы не осуществлять реформы, а самый удачный момент для того, чтобы делать реформы».
У меня недавно во Львове была встреча с Альфредом Кохом, который в свое время проводил ельцинскую реформу. Так вот он говорил о том, что реформы никогда не проводятся, когда вокруг царит благополучие. Никогда, ни в одной стране мира не проводятся реформы, когда высокие цены на нефть, когда у правительства есть деньги, оно не будет проводить реформы. Реформы проводятся тогда, когда их невозможно не проводить, и сейчас в Украине как раз такой момент. И в этом плане я вижу угрозу того, что мы можем серьезно потерять перспективы на годы, если не сможем принудить такую зависимую от внешнего финансирования власть, которая с опаской смотрит на общество, провести реформы, поскольку что именно делать – уже известно. Не надо писать никаких новых программ, не надо проводить широкие дискуссии и пережевывать эту тему, что и в какой последовательности делать. У нас есть Соглашение об ассоциации с Европейским Союзом, у нас есть коллективный ум тех европейских стран, которые провели эти реформы, у нас есть гражданское общество, у нас есть экспертная среда, у нас есть программа правительства, которая якобы базируется на Соглашении об ассоциации. Есть также программа 2020 президента, она более общая. Но о чем бы мы ни говорили, уже и так известно, что именно надо делать.
Михаил Саакашвили частично и достаточно популистически демонстрирует это на уровне Одесской области - отстранение местных прокуроров, милиции, переделывание власти в «сервисный центр». Мы ждем с нетерпением, когда на улицах Киева появится реформированная патрульная служба, и уже много звучит скепсиса по этому поводу. Поэтому власть знает, что делать и как это делать. Самой власти нужно перестать быть тормозом этих реформ, пытаясь либо сберечь интересы своих спонсоров, либо просто занимаясь популизмом ради получения новых голосов на выборах. Власть должна быть без иронии камикадзе, она должна провести необходимые стране реформы и вписать свое имя в историю «золотыми буквами». Но говоря об этом с легкостью, они избегают этого в реалиях.
Новости Украины – From-UA: - Президент Петр Порошенко дал понять, что осенью руками нынешней коалиции Кабмин частично переформатируют без изменения премьер-министра. Каким Вы видите осенний сценарий пьесы в доме правительства?
Олег Рыбачук: - Хочу напомнить, что принципиальные изменения в экономическом блоке правительства нам были обещаны сразу же после подписания соглашения с МВФ - об этом говорил и Юрий Луценко, и всячески намекал президент. Они поняли, что осенью должны быть изменения, на кого-то надо будет возложить за это ответственность. Но когда я слышу варианты о том, что со сменой премьера или без смены премьера... Я не верю в фразу: «Уже принято решение, что изменения в коалиции будут делать без смены премьера». Будет возможность, президент с радостью поменяет этого премьера, ведь Яценюка уже сейчас называют основным тормозом реформ в стране. Эта мысль очень популярна среди многих серьезных иностранных экспертов, наблюдателей и журналистов – по их мнению, именно позиция премьера мешает принципиальным системным реформам в Украине. Я думаю, что президент это тоже прекрасно понимает.
Поэтому осень – это очередная возможность изменений в правительстве. Но очень бы не хотелось, чтобы это были такие изменения, как, например, убираете министра экологии Игоря Шевченко, который не абы какой министр, а вместо него по квоте придет «всемирно известный эколог» Олег Ляшко. Это же просто издевательство. Это же политические вещи, как, например, торги или встречи по местным выборам, где звучат разговоры о том, что, наверное, выборы мэра надо проводить на основе старого законодательства - в один тур, чем явно подыгрывают Виталию Кличко. То есть все это очень плохо характеризует власть и никак не характеризует ее как принципиально новую. Это ощущается и вызывает вопросы, но уж точно не воспринимается, как осенние перестановки в правительстве.
В каждом правительстве бывают перестановки. Только возникает вопрос: «А с какой целью они делаются?». С целью привлечения людей, которые действительно способны разрушать старые схемы и модернизировать страну? Или это будет так, что собрались, переговорили, Шевченко убрали, а Ляшко ввели? Разве это реформа, разве это принципиальное изменение правительства? И что означает «без изменения премьер-министра»? Президент понимает, что у нас парламентско-президентская республика, что это коалиция, что надо договариваться?
Так что, пока в реформах ни президента, ни премьер-министра не видно личного лидерства. Есть попытки переложить ответственность с одного на другого, но никто из них не страдает синдромом Бальцеровича.
Новости Украины – From-UA: - Возможен ли повтор реванша пророссийских сил, как это случилось в 2006 году? Откуда ожидать наступления? На местных выборах?
Олег Рыбачук: - В конце июня в Братиславе состоялся форум безопасности GLOBSEC. В нем принимали участие 10 премьеров и президенты Центральной и Восточной Европы. Однако никого из украинских высоких должностных лиц там не было, они туда почему-то не доехали.
Так вот, на этой встрече тема Украины была одной из главных. Профессор истории Йельского университета, американский историк Тимоти Шнайдер заявил, что если состоялась Революция Достоинства, точно так же существует угроза контрреволюции. То, что вы называете, можно смело называть старым-добрым словом «контрреволюция» или «реванш».
Конечно, такая угроза есть. Мало того, оппозиционеры к ней уже открыто готовятся и делают на нее все большую ставку, потому что это популистично и людей интересует только то, что происходит сейчас. Вся нынешняя оппозиция перевешала всех «дохлых кошек» на Януковича. Все эти Колесниковы, Бойки и все остальные оказались реформаторами, посмотрите на их риторику. Сейчас они, при поддержке Кремля, будут пытаться отыграться на местных выборах. И фраза, якобы шутя сказанная Сергеем Левочкиным о том, что он видит себя будущим премьером, может вполне быть планом их контрреволюции.
Новости Украины – From-UA: - Страна в который раз переписывает Конституцию. Оцените, пожалуйста, объективность этого процесса и ход децентрализации.
Олег Рыбачук: - Страна в очередной раз переписывает Основной Закон, но на местах нет настоящего диалога, а общество не понимает, что происходит и с какой целью. Для меня уже очевидно, что местные выборы не будут эпохальным шагом. Скорее всего, они не пройдут по новым правилам, их уже невозможно провести по открытым партийным спискам. Принятый в первом чтении законопроект, вызывает ужасную критику в экспертной среде, а тема децентрализации все чаще комментируется разными людьми, как очередная попытка через декларацию децентрализации усилить власть президента.
Если говорить очень коротко, то доверия к этому процессу нет. Нет доверия к тому, как он готовится. Много раз говорилось о том, что менять Конституцию должно сообщество, которое не будет выписывать ее под кого-то – в данном случае, под нынешнего президента или под нынешнюю власть. И еще одна большая проблема – это формат, в котором зарождается эта идея. То, как коммуницируется тема изменений в Конституцию, вызывает больше вопросов, чем ответов. На самом деле понятно, что нужно принципиально изменить соотношение «центр – места», но об этом говорила еще Партия регионов. Я помню, как президент Янукович говорил о том, что они первые сейчас сделают децентрализацию. «Власть регионам» - вот приблизительно их клич. И чем все это закончилось? Также мы помним, как было при президенте Ющенко, как тогда пытались переписать Конституцию.
Пока у меня очень сдержанный оптимизм, потому что я не понимаю этого процесса, не понимаю, не слышу и не вижу аргументов. Я общаюсь со своими друзьями, которые задействованы в этом процессе, - например, известный эксперт Игорь Колиушко. И от них ощущается все больше и больше скепсиса. Процесс не вызывает доверия у общества сейчас, и мне тяжело говорить, чем все это закончится.
Повторюсь, мне становится ясным, что на местные выборы мы, скорее всего, идем по старым правилам. Кто прорвется, тот прорвется. Меня не очень радует иллюзия согласованной партии власти в виде призывов премьера объединиться с президентом и таким образом идти на местные выборы. Это понятно с точки зрения их политического эгоизма, но какие плюсы от этого стране, мне тяжело сказать.
Но меня тревожит тот факт, что с нового года в Украине зарегистрировано почти полсотни новых партий, и количество информации, которая свалится на головы бедных избирателей, зашкаливает. Меня тревожит то, что на выборах снова будет серьезное использование и «гречки», и админресурса. То есть все эти вызовы остаются, и я лично считаю, что надо больше работать с избирателями, помогая им разбираться во всех этих сложностях, и нужно заставлять власть раскрываться. Я не верю в изменения в Украине сверху. Изменения в Украине могут быть только снизу и только в результате давления, а не доброй воли политиков.
Новости Украины – From-UA: - Насколько эффективно нынешняя власть борется с коррупцией? Не похоже ли это на декларации при тихом продолжении «коррупционного банкета»? Ведь, например, за громким делом председателя Апелляционного суда Киева уже не видно дела Ефремова.
Олег Рыбачук: - Я бы не стал квалифицировать эти отдельные случаи как эффективную борьбу с коррупцией. Государство часто берет на себя не свойственные ему функции регулирования жизни бизнеса, то есть присутствует там, где не должно присутствовать. И чем больше контакты государства с бизнесом, тем больше коррупции.
Тормозится процесс электронного управления. Если бы мы просто запустили этот процесс, то уничтожили бы значительную часть коррупции. Продолжаются махинации вокруг подбора людей для Антикоррупционного агентства (не путать с Антикоррупционным бюро. – Ред.). В процессе формирования этого агентства, правительство просто и нахально сфальсифицировало Наблюдательный совет, что вылилось в публичный скандал. Просто физически ощущаешь, что вполне сознательно, при личной роли премьера, государственные структуры отгораживаются, тормозят и уклоняются от подотчетности и прозрачности в отношениях с обществом. А это и есть основная тактика коррумпированной власти, которая не желает отчитываться и проводить открытые процедуры.
Поэтому я бы не говорил о профессиональности, потому что там даже не о чем говорить. У нас остаются закрытыми преимущественное большинство правительственных структур – от МВД, где коррупционные скандалы вспыхивают, как конфликты в зоне АТО, до непринятия или очень медленного принятия законов по борьбе с коррупцией на местах. Поэтому глобально мы видим, что уже потерян значительный темп, происходят определенные показательные аресты. Но действительно, журналисты и общество правы, когда говорят, что нет случаев, когда бы высоко коррумпированный чиновник дошел до суда, получил приговор и вернул государству и обществу украденные деньги. Мы не видели ни одного такого случая.
Начинать нужно с того, что у нас до сих пор не произошло реформирования судебной системы. Мы видим аресты высокопоставленных судей как часть некой корпоративной борьбы, как считает общество, но мы не видим системной борьбы с коррупцией. Мы видим много движений, много отдельных шагов, но не видим слома системы.
Новости Украины – From-UA: - Как Вы оцениваете процесс деолигархизации? Что происходит внутри этого закрытого клуба, учитывая то, что один из олигархов – президент и вдохновитель этого «крестового похода»?
Олег Рыбачук: - Эта деолигахизация просто означает, что в Украине снова должны заработать равные правила для всех и что борьба должна быть не за то, чтобы отстранить от схем одних олигархов и поставить своих людей, а за то, чтобы было невозможно наживаться на государственном бюджете. Звучит очень упрощенно, но, в принципе, в этом и есть цель деолигархизации. В этом процессе очень важен личный пример президента, премьера и народных избранников, но мы такого примера не видим.
На примере президента мы видим, что он не выполняет свои обещания, хотя никто его за язык не тянул - он сам обещал сделать то, что не сделал. Мне не хочется быть популистом и демагогом и говорить о том, что во всем мире президенты или руководители политической элиты не имеют собственного бизнеса. Нет, у них есть свой бизнес, но они не имеют никаких шансов улучшать его за счет нахождения на «политическом олимпе». У нас цифры говорят об обратном: вхождение в политику бизнесмена в разы увеличивает успешность его бизнеса. Объяснить это случайностью очень сложно.
Новости Украины – From-UA: - Если говорить о геополитической ситуации вокруг Украины с учетом необъявленной войны с путинской Россией, Киев является полноправным игроком или все-таки объектом, который может стать разменной монетой во время диалога Кремля с Вашингтоном?
Олег Рыбачук: - Такая угроза существует. Повторюсь, что я до сих пор разочарован тем, что на крупнейшем форуме GLOBSEC (Global Security Forum) в Братиславе не было ни одного представителя украинской власти. А ведь в нем принимали участие наши ближайшие соседи в лице 10 президентов и премьеров стран Центральной и Восточной Европы, Вышеградской группы и Балтии – те, кто непосредственно, на «собственной шкуре» ощущали особые отношения с Россией. Причем я посещаю этот форум уже пять лет, и это чрезвычайно важное событие.
В этом году как раз было анонсировано участие Петра Порошенко, но потом Администрация сообщила, что подтверждения этому никто не давал. В прошлом году там был заявлен Виталий Кличко, но даже посол или министр иностранных дел не прибыли. То есть, с одной стороны, мы каким-то образом имеем наиболее подготовленных для геополитической международной активной политики руководителей – и Порошенко, и Яценюк были министрами иностранных дел. Но, с другой стороны, мы видим, что активная коммуникация Украины с внешним миром отсутствует и ситуацию в нашей стране вынуждены комментировать несобственные активисты. Этот важный форум в Братиславе посещали несколько депутатов, чего абсолютно и катастрофически недостаточно.
Проблема коммуникации или же то, как нас воспринимают в мире, – это огромная активная часть геополитики. Группа экспертов, в которую я входил, недавно проехала по трем странам – Венгрии, Словакии и Чехии, где информацию об Украине в основном получают в искаженном виде. И в этих странах эксперты и политики говорят, что у них отсутствует понятная коммуникация относительно того, к чему стремится Украина, какова наша цель, кто наши союзники, что происходит в Минске – вещи, которые должны проговаривать высшие государственные чиновники. Поэтому я не могу сказать, что мы стали субъектом, хотя и очень бы хотелось этого.
Все чаще мы добровольно скатываемся к тому, что внешняя политика в Украине происходит больше в форме сообщений о том, что президент по телефону со всеми переговорил. Украинцы, возможно, думают: «Ой, так у нас нормальный лидер, они сидят там и с Меркель, и с Обамой, проводят переговоры, он и англоговорящий, и все нормально». Но как человек, который хорошо понимает, что происходит на самом деле, хочу отметить, что мир не понимает, почему в Украине не проходят реформы при таких благоприятных условиях. Все в мире говорят, что реформы осуществляются именно в сложных условиях. Когда у вас благополучие и рост экономики, когда у вас страна богата природными ресурсами, ни одна власть в мире не будет проводить какие-либо реформы. Когда же ситуация сложная, а у нас она почти катастрофическая, у нас еще и война с Россией, и на этом фоне уже целый год мы живем без заметных реформ – такая позиция безответственна и вызывает у наших европейских партнеров ряд вопросов.
В частности, провал введения безвизового режима с ЕС в Брюсселе объясняют элементарной неспособностью выполнить определенные технические вещи, которые мы обещали. С 1 января должно вступить в силу создание зоны свободной торговли с ЕС, а у нас до сих пор нет даже координационного центра, только говорили о каком-то там вице-премьере, у нас ужасное отставание в готовности нашего бизнеса выйти на европейские рынки. Выходит, что нам позволили выйти на рынки, а мы не готовы. Не приняты соответствующие законопроекты, не готовы нормативные решения правительства, нет единого центра, который есть в каждой стране мира, которая стремилась к членству в ЕС. Очень сложно объяснить, почему страна так медленно изменяется.
Старая система пока устояла, система управления пока не изменилась. Нет короткой дорожки реформ, как было в Польше, когда все важные для европейского будущего законы принимались без каких-либо задержек. То есть мы с большим отставанием приближаемся к январю 2016 года, когда вступает в силу Соглашение об ассоциации в части создания зоны свободной торговли.
Новости Украины – From-UA: - Как Вы оцениваете шансы возвращения Крыма? Ведь раздаются разные версии: от силового или социально-экономического возвращения в будущем к призывам пожертвовать полуостровом ради существования Украины как государства. Финляндии же пришлось отдать Карелию.
Олег Рыбачук: - Сейчас это вопрос гипотетический и популистский. Кому-то хочется простых решений - пожалуйста: «Ляшко с вилами, он сразу вернет Крым». Я к таким людям не отношусь. Ответ на вопрос «Как вернуть Крым?» прячется в успешности модернизации Украины. Если мы не сможем очень быстро модернизировать страну, то у нас будет угроза потери и других территорий, а не возвращения тех, которые мы уже потеряли. Поэтому модернизация и успешная европеизация Украины - это вызов утраченным территориям. Это вопрос частично геополитический, а частично и внутренний: «Что мы будем предлагать?».
Даже если бы в идеале мы бы сейчас организовали справедливый референдум в Крыму, как бы крымчане проголосовали? У меня очень большие сомнения, что население полуострова сейчас бы проголосовало за возврат в состав Украины. И что нам тогда делать – менять все население Крыма? Это долгий путь убеждения, потому что пропаганда с той (российской. – Ред.) стороны очень серьезная. Вспомните, что первым сделали российские оккупанты – отключили украинские телеканалы и начали зомбирование населения. Сейчас уже вопрос стоит не о возврате Крыма, а по Донетчине и Луганщине, которые уже внутренне просто перепрограммированы, с населением которых необходимо вести очень тяжелую агитационную работу.
Поэтому эти вещи, о которых говорят политики, отвлекают или позволяют им объяснить то, что они не способны спасти ту часть Украины, которая сейчас находится под ответственностью украинской власти, где нет оккупантов и российских войск. Вот в той украинской части необходимо демонстрировать эффективную политику изменений. И это будет лучшим «оружием». Нужно усиливать коммуникацию, рассказывать. Люди будут видеть, работает человеческая коммуникация, если нет государственной. Государственная, конечно, эффективнее, но пока еще нам мало что есть коммуницировать.
Новости Украины – From-UA: - Какой Ваш прогноз развития событий в зоне АТО?
Олег Рыбачук: - Скорее всего, будет так, как есть. Мне сложно представить, что Путин отважится на эскалацию конфликта и условно задействует авиацию. Он понимает и видит, что мир настроен решительно.
Попытки Кремля шантажировать мир привели к тому, что за год Европа изменилась – появилась боеготовность у НАТО, которое ранее думало о каких-то глобальных изменениях своих функций. Теперь же на границах с Россией Альянс проводит маневры и дает четкий сигнал, что в случае попыток дестабилизировать страны, которые подпадают под «зонтик» НАТО, Путин получит резкий ответ.
В Украине есть четкая позиция президента Порошенко: в случае попытки боевиков перейти за линию разграничения конфликта, в стране объявляется всеобщая мобилизация. Параллельно есть решение ряда правительств, в частности и в США была принята эта резолюция, которая не то что дает возможность, а обязывает президента оказывать Украине военную помощь в случае широкомасштабного наступления сепаратистов. Также мы слышали сигналы от европейских стран. То есть, если Путин осмелится и пойдет тотальной войной против Украины, то Россия распадется.
С точки зрения АТО, Киеву необходимо думать, каким образом создать надежно контролированную и некоррумпированную линию разграничения конфликта, которая не даст возможности ополченцам, или Бог знает кому, расширить оккупированную зону, ведь сегодня речь идет о попытках атаки, прорыва и расширения ДНР до масштабов границ Донецкой области. Процентов двадцать ресурсов необходимо уделять на то, чтобы постоянно удерживать и, в то же время, усиливать оборонные рубежи по линии Крыма и Приднестровья. А все остальное наше внимание должно быть сосредоточено на том, чтобы модернизировать остальную часть Украины и создать условия для бизнеса. Потому что задача Путина – организовать нам вечно не заживающую, тлеющую зону военных действий, которая будет постоянно забирать нашу энергию, внимание и ресурсы.
Регулярные теракты в других городах Украины пока что большого успеха не имеют. Работает СБУ, и мы видим, что попытки масштабно дестабилизировать ситуацию в Харькове, Одессе или Запорожье успехом не увенчались. Хотя именно на это будет направлена будущая тактика России – расшатывание ситуации за счет создания каких-то очередных проектов «народных республик», которые время от времени СБУ накрывает то в Запорожье, то в Николаеве, то в Одессе, а также проводить политику запугивания украинцев, всячески уменьшать их веру в возможный успех.
Зона АТО для украинцев – это разграничительная линия. Мы говорим о том, что не собираемся идти и военным путем освобождать захваченные территории. Наша задача сегодня – не дать расползтись всей этой заразе по Украине. Поэтому я думаю, что еще летом-осенью будут попытки немного расширить зону контроля террористов, как было под Марьинкой. Но мне кажется, что масштабного наступления с участием больших регулярных российских войск с авиацией ожидать не стоит.
