Гей-казаки!
30.05.2007 14:28
«Грай-грай! От закину зараз ноги аж за спину,
Щоб світ здивувався, який козак вдался».


(старинная песня казаков)


Вдохнув воздуха этой свободы, уже не удержаться от одной из таких тем, позорно прикрывавшейся лживой тоталитарной ладошкой прежних политических режимов. Со школьной скамьи нам навязывают портрет запорожского казака, так сказать, «спереди», тем временем пришла пора посмотреть на него и «сзади»…

Сегодня гомосексуализм стал одним из признанных завоеваний демократии и цивилизации, даже уголовная 122-я статья УК с грубым названием «мужеложство» была заменена на более «цивилизованно-европейскую»: «Насильственное удовлетворение половой страсти неестественным способом». Но почему, собственно, «неестественным», если даже предки украинцев – знаменитые запорожские казаки – не гнушались педерастии.

Никакой сенсации в гомосексуальности казаков нет, виною всему грязное мужланство и провинциальное пуританство. Утверждать, что среди казаков не было голубых, все равно, что утверждать, будто они не занимались мастурбацией. На самом деле все очевидно.

Запорожская Сечь, или Кош, представляла собой плотно законсервированное сообщество мужчин с четким антифеминистическим началом. Известно, что женщин на Сечь не пускали под страхом телесных наказаний и даже казни. Об этой специфике указывают многие путешественники, очевидцы и исследователи жизни запорожцев от Боплана до Яворницкого. Не скрывают этого факта и от детей. Первое, что школьный учитель рассказывает пятиклашкам, так это то, что казаки стыдились жениться и не пускали на Сечь женщин. То есть факт остается фактом.

Теперь отойдем от накала и страстного возбуждения национал-патриотической гордости и остудимся простым вопросом: каким образом зажатые в одном сравнительно тесном пространстве несколько тысяч взрослых и сексуально перезрелых мужиков удовлетворяют свои природные надобности? Говорить, что они «просто терпели», могут только клинические господа. Да и свидетельств того, что возле Сечи функционировали лупанарии и «кварталы красных фонарей», просто не существует. Ходить «по бабам» за пределами Коша было опасно – засмеют товарищи и «запоют» кобзари. К тому же у тех, «внесечевых» баб, были свои мужья, братья, отцы – можно было схлопотать по «лыцарской физиогномии», а то и получить пулю, да и прелюбодейство считалось грехом.

Остается три варианта, известных в мировой истории: онанизм, зоофилия и… гомосексуализм. У кочевых народов Азии, между прочим, все это существовало и продолжает существовать. Если нет баб - любят овец или кулаки.

Казаки были чем-то весьма схожи с кочевниками – упрощенный, полуаскетичный быт, вечные походы, отсутствие насущных проблем поиска кормежки. Куда же еще можно выплеснуть, извините за каламбур, мужскую силу? Колоть дрова, отгонять от берега льдины, подтягиваться на перекладине? Но ведь не все запорожцы были грубыми костоломами – порой за зверским экстерьером, жесткими усами и немытым оселедцем скрывались тонкие, чувственные души.

Великий украинский исследователь жизни запорожцев Дмитрий Яворницкий пишет в своей «Истории запорожских казаков»: «Будучи в душе поэтами и мечтателями, запорожцы всегда выбирали живописные и красочные места для своих временных и вечных жилищ, влезали на высокие скалы, уединялись в лесные пущи, поднимались на большие курганы и с высоты птичьего полета любовались ландшафтами и предавались тихим думам и возвышенным размышлениям» (том 1, с.237). Ну, каково? Чем-то напоминает нашумевший фильм «Горбатая гора» - тишина, сверчки, поднепровские пейзажи, философские темы и горячий шепот в ухо: «Петре, любий, поворотися до мене гузном»…

Яворницкий, как указывалось, пишет, что в Сечи жили исключительно неженатые казаки, «они считали себя мальтийскими кавалерами и оттого на Сечь не допускали женщин». Между тем известно, что в среде европейских «лыцарей» ухаживать за мужским гузном было делом не только естественным, но и престижным. Кстати, среди мальтийских кавалеров тоже… При этом среди казаков «лыцарями» себя называли лишь неженатые.

Не исключено, что гомосексуальность казаков подчеркивали и их прозвища, трансформировавшиеся после в фамилии - Задерихвист, Малютка, Коханий.

Безусловно, справедливости ради, можно предположить и казацкий бисексуализм, когда во время взятия городов или караванов приходилось «пробовать женщин», но это была лишь проба, а что она по сравнению с постоянством отсутствия женщин?

Обратимся вновь к Яворницкому: «Но чтобы облегчить трудности своей одинокой доли, чтобы иметь если не спутниц, то спутников жизни, запорожские казаки часто прибегали у себя к так называемому «побратимству». С одной стороны, сечевой казак, как человек, имевший душу и сердце, чувствовал потребность кого-нибудь любить, «до кого-небудь прихилитися», но любить женщину он не мог, нужно было, следовательно, «прихилятися» до такого же «сіроми», как и он сам. Нуждаясь с этой стороны друг в друге, два казака, совсем чужие один другому, приходят к мысли «побрататься» между собой с целью заботиться, вызволять и даже жертвовать жизнью друг за друга» (том 1, с.242).

Ничего так не передает внутреннюю природу эпохи, как фольклор. В эпиграфе предложены строчки некой песни, видимо, о сексуальной позиции, а вот прямое доказательство, попахивающее не только гомосексуализмом, но и зоофилией:

Славні хлопці-запорожці
Вік звікували, дівки не відали,
Як забачили на болоті чаплю,
Отаман каже: “Ото, братці, дівка!”
Осавул каже: “Що я й женихався!”
А кошовий каже: “Що я й повінчався!”


Что стало с той цаплей, неизвестно, но сам факт того, что девок запорожские хлопцы не видели, а эрекцией страдали, чувствуется.

Гомосексуализм казаков – пока еще белое пятно в сексуальной историографии Украины, но кое-кто уже подхватил не «жовто-блакитное», а просто «блакитное» знамя, и размахивает им весьма заметно. Украинская голубая (и не только) гордость - Роман Виктюк часто указывает на свои корни, мол, я из казацкого роду, а ему, как известно всем и как демонстрирует Виктюк, - «нема переводу».