Председатель НАК «Нафтогаз Украины» Андрей Коболев заявил, что в Украине введена новая система отношений и тарификации в сфере транспортировки газа, что соответствует правилам Европейского Союза. По его словам, новая система исключает понятие «транзит», который заменен на термин «экспорт через систему «вход-выход». Тарифы на эту транспортировку рассчитывает национальный регулятор, исходя из подходов ЕС.
Очевидно, что формулировка «нет транзита» является формальной. С практической точки зрения, транзит существует, он сохраняется, но вводится совершенно иная система тарифообразования. Ранее во взаимоотношениях с «Газпромом» на постсоветском пространстве работала формула: тариф за 1 тысячу кубометров (в долларах), перемещенных на 100 км. Согласовывался определенный тариф, по которому, исходя из объемов транспортной работы и количества перемещенного газа, «Газпром» платил определенные суммы «Нафтогазу». В Евросоюзе же действует система оплаты услуг за предоставленный объем энергии. То есть имеется в виду не какое-то количество газа, которое было куда-то перемещено, а какое количество энергии было взято в пункте А и перемещено в пункт В потребителю. При этом не важно, внутренний это потребитель или потребитель, который находится за пределами определенной страны. С этой точки зрения понятие транзита теряет свой смысл, потому что просто перемещается энергия. И в данном случае уже идет оплата тарифа не за тысячу кубов на какое-то расстояние, а за определенный объем энергии, который обсчитывается в мегаваттах или британских тепловых единицах из пункта А в пункт В.
В нашем случае пункт А расположен на украинско-российской границе, а пункт В – на границе Украины с ЕС. Если взять, например, транзит по основному транзитному газопроводу Уренгой – Помары – Ужгород, то пунктом А выступает газоизмерительная станция «Суджа» на границе России и Украины, а пунктом В – газоизмерительная станция «Ужгород» на границе Украины и Словакии. На востоке в Сумской области – это «вход» (entry), а в Ужгороде – «выход» (exit). То есть система называется entry-exit – «вход-выход».
В целом, введенная НАК «Нафтогазом» система в отношениях с «Газпромом» - это не просто прихоть. В соответствии с нашим членством в Договоре об энергетическом сотрудничестве и с Соглашением об ассоциации, мы обязаны имплементировать европейские правила, стандарты, подходы, в том числе и в сфере предоставления услуг по транспортировке газа. Что, собственно говоря, «Нафтогаз» и сделал, поставив «Газпром» перед фактом. Здесь важный момент, что мы выполняем наши правовые обязательства, которые следуют из нашего членства в Энергетическом сообществе и Соглашении об ассоциации. И эти положения международных договоров, согласно международному праву, являются превалирующими в сравнении с другими видами договоренностей, в том числе и с контрактами хозяйствующих субъектов. Поэтому контракт между «Газпромом» и «Нафтогазом» по транзиту не может быть выше международного права.
«Газпром», естественно, заявляет, что «есть транзитный контракт, и вы его должны выполнять». Но сейчас и транзитный контракт, и контракт купли-продажи находится в Стокгольмском арбитраже. «Нафтогаз» прекрасно понимает, что «Газпром» на следующий же день не перейдет на новую систему, поэтому каждый считает поставки газа дальше по-своему. Мы – в соответствии с европейской практикой. Очевидно, что в этом контексте мы будем рассчитывать на поддержку Европейской комиссии в данном вопросе. «Газпром» же будет настаивать на том, чтобы все было в соответствии с контрактом. Но окончательно все эти проблемы проявятся только после соответствующих решений Стокгольмского арбитража.
При этом очень удивительно выглядит выставленный главой «Газпрома» Алексеем Миллером счет в размере 2,55 млрд долларов на оплату невыбранного в III квартале 2015 года газа по условию «бери-или-плати». Он не имеет юридической силы, ведь не кто иной, как «Газпром» с весны 2014 года перевел «Нафтогаз» на предоплату: за что заплатили, то и взяли. «Бери или плати» в данном случае не работает. Сколько «Нафтогаз» заплатил, столько он и получил от «Газпрома», и так уже практически полтора года. Поэтому в данном случае это своеобразная манипуляция - мол, контракт купли-продажи есть, а там написано, что вы должны были это брать. Мол, по третьему кварталу не был исключен принцип «бери или плати» - и вот вам счет. Но ведь при этом «Газпром» в третьем квартале не снимал нас с предоплаты. Поэтому этот счет Миллера – очередная попытка развернуть медиа-кампанию по давлению на украинскую сторону.
Кроме того, Андрей Коболев буквально вчера-позавчера в Брюсселе заявил, что если будет холодно, то не исключено, что мы возьмем часть газа и по импорту из России, у «Газпрома». И тут похолодало, а для «Газпрома», как правило, газовое оружие эффективно тогда, когда холодно. Вот они, очевидно, что-то замышляют, чтобы отказать Украине в этих поставках, или чтобы потом обвинить «Нафтогаз», что он крадет газ из транзитного потока, потому что мы же сейчас не импортируем российский газ. Таким поводом «Газпром» хочет устроить, по сути, третий газовый кризис, чтобы доказать европейцам, что газопровод «Северный поток-2» нужен, потому что Украина опять ворует газ. Поэтому они заблаговременно начинают создавать какие-то поводы, придирки, зацепки с тем, чтобы спровоцировать третий газовый кризис.
Так что в ближайшее время можно ожидать новых сюрпризов. Не исключены кибератаки на объекты управления ГТС, похожие на те, которые мы уже видели на объединенную энергосистему, а также на аэропорт «Борисполь», следы которых ведут в Россию. То есть мы видим, что они пытаются прибегнуть к таким действиям, которые, может быть, сразу и не идентифицируешь и не докажешь, что это связано с Россией, но тем не менее следы четко ведут туда.