Сегодня в Украине проходит обычный осенний призыв в армию. Большой разницы между нынешним набором и стандартным призывом в довоенные годы нет. По смешанной контрактно-призывной системе набирается около 14 тыс. человек: 11 тыс. – в ВСУ, 5 тыс. – в Нацгвардию и 1 тыс. – в Приграничную службу.
Почему чиновники Минобороны говорят то о призыве, то о мобилизации? Видимо потому, что никак не могут прийти к мнению, что же у нас происходит – то ли война, то ли АТО.
При нынешней интенсивности боевых действий мобилизация в общем-то не нужна. Если появятся признаки подготовки к эскалации конфликта, тогда действительно нужно будет оглашать мобилизацию, при этом ее проведут, прежде всего, за счет существующего активного резерва (из тех демобилизованных, у кого есть опыт боевых действий и кто стоит на учете в Минобороны). Молодые люди, идущие в армию по призыву, пополняют те подразделения, которые не участвуют в АТО.
Тем временем в Минске Трехсторонняя контактная группа подписала соглашение об отводе войск – не более чем попытка наших западных партнеров сохранить лицо, на мой взгляд. Подобные соглашения ни к чему не приводят. В соглашении не предусмотрены санкции на случай, если та или иная сторона нарушает условия достигнутых договоренностей. Однако там есть шестой пункт, согласно которому войска возвращаются на прежние позиции, если стороны не выполняют условия соглашения. Иными словами, никакой ответственности стороны не несут. Никаких сил для разделения притвоборствующих сил нет – наблюдательная миссия ОБСЕ должна лишь мониторить ситуацию, не более. Что остается в зонах, которые покинут войска, кто будет их контролировать? Об этом тоже ничего не сказано.
Это соглашение – не решение конфликта, а шаг в сторону замораживания конфликта.