Рабы за валюту. Как КНДР использует трудовых мигрантов в Европе
27.05.2016 14:12

Северная Корея живет под санкциями много лет. Возможности ее экспорта ограничены, торговый баланс остается отрицательным (в 2015 году объем экспорта составил $2,9 млрд, импорта – $3,4 млрд). Нехватку твердой валюты местные власти восполняют сомнительными средствами. Одно из них – экспорт трудовых мигрантов в Европу, а также в Россию, Китай и другие страны. Многие из них, по данным правозащитников, практически превращены в рабов – у них забирают документы, их держат под охраной (на днях в прессе появились свидетельства подобных случаев в Польше). Основную часть их заработка забирает государство. На что идут эти деньги, достоверно неизвестно.

О каких цифрах идет речь?

Данные расходятся. По сведениям Южной Кореи, в 2014 году на заработках за границей находилось около 46 тысяч выходцев из КНДР. Примерно так же их количество оценивали в ООН. По другим данным, число трудовых мигрантов гораздо выше. По подсчетам южнокорейской организации Институт национального объединения – около 150 тысяч. По оценке Европейского альянса за права человека в Северной Корее (EAHRNK) – около 200 тысяч.

Мигранты работают на стройках, верфях, фермах, в рудниках и ресторанах. Какую часть их заработка забирает государство (то, что такая практика существует, год назад подтвердил спецдокладчик ООН по правам человека в КНДР)? По данным голландского исследовательского центра Leyden Asia Centre – от 70% до 100%.

Такие цифры фигурировали и в недавнем скандале вокруг совместного промышленного комплекса Северной и Южной Кореи (он расположен на территории КНДР, там действуют десятки компаний; по данным на начало 2016 года, там работали более 50 тысяч граждан КНДР). Южная Корея тогда обвинила власти Северной Кореи в том, что те забирают большинство – 70% – заработка сотрудников комплекса. Деньги, как утверждал Сеул, идут на финансирование ядерной программы КНДР и предметы роскоши для местной партийной элиты.

В общей сложности, по подсчетам южнокорейского Института национального объединения, гастарбайтеры приносят КНДР около $900 млн в год. По данным спецдокладчика ООН по правам человека в КНДР – от $1,2 млрд до $2,3 млрд в год.

Кого посылают на заработки?

В прошлом, как отмечают правозащитники, Северная Корея отправляла на заработки лишь тех, чей социальный статус (сонбун) был достаточно низким. Как выразился один из них, «работа была тяжелой, и если бы даже мы умерли – для государства это было не важно».

В конце 1980-х годов подход стал меняться. Условием для выезда на заработки стала лояльность государству и официальной идеологии. Дополнительным условием – наличие семьи и детей. Это было гарантией того, что мигрант не попытается остаться за границей. Один из гастарбайтеров, который был отправлен на заработки в Россию, а позднее отказался возвращаться на родину, рассказал, что его родственники в КНДР подверглись преследованию и что в итоге его семья была фактически «уничтожена».

При этом из-за низких заработков в КНДР работа за границей, по данным правозащитников, остается привлекательной для многих местных жителей (несмотря на все ее недостатки). Настолько, что они готовы даже давать взятки чиновникам, чтобы их отпустили на заработки.

В целом трудовая миграция усилилась в начале 2010-х годов – с приходом к власти Ким Чен Ына. По сути, она превратилась в систему, в которой отправку гастарбайтеров курируют профильные структуры в правительстве КНДР – например, департамент зарубежного строительства или министерство лесного хозяйства.

По данным VICE, поставкой рабочей силы занимается также компания Rungrado, подконтрольная правящей партии КНДР (она упоминалась в недавнем отчете ООН в связи с нарушением эмбарго на поставки вооружения в Северную Корею). Она, к примеру, поставляла мигрантов для работы на польских стройках.

Как они работают?

В Польше выходцы из КНДР заняты, в частности, на верфях Nauta и Crist в порту Гдыни. Они рассказали журналистам, что работают по 11–12 часов в день в будни и еще семь часов по субботам. По словам рабочих с верфи Crist, им не позволяют пользоваться телефонами и не дают наличных (деньги им обещают выплатить после возвращения в Северную Корею). Местный работодатель – польская компания Armex, правда, это отрицает.

За последние семь лет в Польше провели более 350 проверок, связанных с работой трудовых мигрантов из КНДР. В десятках случаев были обнаружены нарушения, касающиеся в том числе прав работников. Местное правительственное агентство, курирующее трудовую миграцию, подтвердило, что в этом секторе «есть признаки принудительного труда».

По сведениям правозащитников, подобное происходит и в других странах. У гастарбайтеров из Северной Кореи отбирают паспорта, их держат под охраной и наказывают за попытку сбежать. Мигрантам, как отмечалось в прошлогоднем отчете EAHRNK, ограничивают контакты с местными жителями и доступ к СМИ.

Зачастую мигранты выполняют опасную работу, при этом у них нет доступа к местной системе здравоохранения и юридической помощи. Не так давно один из корейцев, работавший на польской верфи, погиб в результате несчастного случая: проверка показала, что там не соблюдались требования безопасности.

«Это, безусловно, принудительный труд, – отмечает профессор Лейденского университета, исследователь КНДР Ремко Брекер. – Я бы сказал, что это почти рабство. А Северная Корея просто посылает людей тем, кто готов платить. Это, по сути, компания – КНДР Инкорпорейтед. Она делает все для того, чтобы ее руководство осталось у власти и получило как можно больше денег».

На чем еще зарабатывает КНДР?

Местную власть не раз обвиняли в поддержке наркоторговли. В начале 2000-х годов правительство США, ссылаясь на официальные и неофициальные источники, утверждало, что контрабанда наркотиков – в основном в Китай, Россию и Японию – стала в КНДР, по сути, государственным бизнесом, средством пополнить казну.

Еще в 1970-е годы в Северной Корее, по сведениям ряда источников, было создано Управление-39 – для сбора средств на нужды местной власти. В том числе, если верить их информации, криминальными методами. В отчете для Конгресса США, подготовленном в середине 2000-х годов, уточнялось, что речь идет о контрабанде, производстве и продаже наркотиков (опиума, метамфетамина), а также изготовлении фальшивых денег.

Полученные деньги, как отмечалось, тратятся на военные нужды, ядерную программу, а также распределяются между партийными и военными функционерами (что обеспечивает их лояльность). По данным на начало 2000-х годов, полученным в том числе из источников в силовых структурах региона, объем средств от деятельности Управления-39, которыми власти КНДР располагали на то время, составил около $5 млрд.

Дипломатический источник КНДР в Гонконге тогда подтвердил, что Управление-39 действительно существует. Его причастность к криминальной деятельности он отрицал.