Как казаки Конституцию принимали

…глобальных реформ до шумных скандалов. Следуя логике этого ноу-хау, Виктор Андреевич подписал указ «О праздновании 295-ой годовщины и подготовке мероприятий к 300-ой годовщине принятия Конституции гетмана Пылыпа Орлика». Это не только очередной праздник, это очередной этап и, более того, очередной символ.

«Ты помнишь, как все начиналось?»

Первый свой всеукраинский триумф гетман Пылып Орлик благополучно пережил в начале 90-х годов, когда на смену падающим персоналиям советского украинства из загашников истории вытаскивали, отряхивая от моли и пыли, новых героев. Вся прогрессивная общественность делила между собой причитающиеся проценты клада гетмана Полуботка и искала чертежи подводных лодок, на которых их изобретатели – запорожские казаки – незаметно добирались аж до Синопа и Трабзона. Вот тогда гетмана Пылыпа не только вспомнили добрым словом, но назвали в честь него очередной Киевский институт демократии и несколько улиц в разных городах. Именно тогда стало известно о «первой демократической Конституции в мире», написанной Пылыпом в глубокой эмиграции…

Время шло, и на смену «отцу украинской демократии» пришли новые украинские герои – изобретатели колеса, шелка, пороха, бумаги, компаса, мифический дед Пихто – родоначальник не менее легендарных пиктов, вождь гуннов Готыла с берегов Днепра, доблестный рыцарь Иванко (Айвенго) и другие. О гетмане слегка подзабыли. И вот опять пришло время вспомнить о нем. Во-первых, у нас наконец-то наступило время безудержной демократии, а во-вторых, и юбилей оказался кстати.

Не родись гетманом, а родись писарем

Как выяснилось, претендовать на право быть «нащадками» первого в мире демократа-конститута можем не только мы, но и литовцы с чехами. И вовсе не потому, что они раньше нашего демократию построили и кредиты стали брать в таких количествах, Пылып Орлик по национальности наполовину литовец, а наполовину – чех.

Он родился в Косуте Ошмянского повита, что возле самого Вильнюса, где и стал иезуитом, то есть закончил иезуитский коллегиум. Ленин еще не обронил своего знаменитого «учиться, учиться и еще раз учиться», а Филипп Орлик уже внял этому простому правилу. Тяга к знаниям и слухи о волшебной стране «Украина» манили юного Филиппа, и он, бросив отчий дом, махнул абитуриентом в Киево-Могилянскую Коллегию, где собственно и стал Пылыпом. Судя по всему, литовский студент действительно имел незаурядные способности, так как после окончания учебного заведения был взят на службу в канцелярию самого Киевского митрополита.

Там его заметил тогдашний гетман Украины, любимец российского царя Иван Мазепа. Смышленый писарь настолько полюбился начинающему стареть гетману, что тот упросил митрополита отдать Пылыпа ему. В 1700 году в жизни Орлика произошло два важных события: его посвятили в казаки и в войсковые канцеляристы. Всего за шесть лет он успел пройти путь до генерального писаря, по сути третьего человека тогдашней иерархической лестницы Украины! Так что Орлик может быть не только образцом демократизма, но и эталоном карьеризма. В хорошем смысле, естественно…

Как стать звездой

Для начала, как известно у нас в Украине, необходимо завестись солидным кумом. Кумом Орлика стал сам Мазепа, крестивший его сына Григория. Установить точные причины неприятия генеральным писарем русского царя и русских пока не удалось никому. Может, ментальность литовская, может, еще что, но точно известно, что именно Орлик был основным сторонником «шведской авантюры» гетмана Мазепы. Возможно, уже тогда он понял, что будущее Украины за европейским выбором?

Материально писарь жил более чем хорошо: имел достаток, изрядное количество землицы, где трудились украинские холопы. Неплохо поживился Орлик и после разоблачения «коварных замыслов» Кочубея и Искры. Но чего-то не хватало…

После поражения шведских войск под Полтавой Орлик сообразил, что ждет его здесь, и, дав шенкелей своему гнедому, гнал его на крейсерской скорости к Переволочной, чтобы успеть на последнюю переправу, не забывая размышлять по дороге о демократических принципах будущего устройства Украины.

За рекой Мазепа умер. Кроме Орлика, Войнаровского и Герцика серьезных фигур у эмигрировавших казаков не было. Остановились на самом грамотном. Любопытно, что выбор казаков горячо поддержали шведы и турки. Так писарь стал гетманом нескольких тысяч беглых казаков при протекторе и покровителе Карле XII.

Став гетманом, Орлик совместно с татарами попытался вернуть власть, но был разбит. Сопротивление не клеилось, зато росла деморализованность. Некоторые из старшины (Горленко, Максимович) решили вернуться в Россию, где были амнистированы. Пылып решил поднять против Петра Европу, около десятка лет обивая пороги королей и курфюрстов. Европа, увы, не вняла просьбам опального гетмана. Не добившись создания антироссийской коалиции, Орлик пристроил сына на заморскую службу, уехал в Яссы, где и умер в 1742 году.

Сын Орлика Григорий служил в Польше, Саксонии, Франции, где, женившись на Луизе Ле Брюн де Денвилль, стал графом и, по свидетельствам некоторых украинских историков, перекидывался парочкой слов с самим Вольтером. Григория, как и его папу, уважали, и, как уверяют все те же историки, благодарные парижане назвали в честь них свой столичный аэропорт. Кстати, часть грядущих торжеств можно провести прямо там.

Первый конституционалист

Те, кто до сих пор уверен, что родоначальниками конституционализма были создатели Великой Хартии Вольностей, Билля о правах или Франклин, Вашингтон, Джефферсон и Адамс, безнадежно отстали.

Родиной этой традиции стоит считать молдавский городок Бендеры, где 5 апреля 1710 года между Пылыпом Орликом, старшиной и запорожцами был заключен договор под названием «Пакты и Конституции прав и вольностей Запорожского войска», позже получивший название Конституции Пылыпа Орлика. 10 мая документ подписал и король Карл, засвидетельствовав таким образом ее демократичность.

Документ построен грамотно и состоит из преамбулы и 16 статей. Больший интерес представляет преамбула, начинающаяся словами: «Вечная слава и память войску Запорожскому и народу Русскому», под последним подразумеваются, конечно, этнические украинцы, но так как термина такого еще не существовало в природе, пришлось пользоваться существующим. Хотя после Орлик находит еще один термин: «колишнє Хозарське плем’я, назване згодом народ Козацький». Интересно, читал ли Конституцию Орлика Олег Тягнибок? Это его-то предки назывались «хазарами»?!

«Народ Козацький» основал Киевскую Русь и совершил много чего хорошего, пока его не завоевали поляки. Далее преамбула содержит краткий курс истории Украины с обвинениями в адрес Москвы. Так, видно, должно быть в любом письменном «памятнике демократии», нечто вроде цитат из Маркса и Ленина.

Суть самой же Конституции сводится к урегулированию отношений между эмигрантами, то есть 4 – 5 тысячами человек. Православие объявлялось основной религией, определялись полномочия эмиграционного правительства, финансовые и иные вопросы. Забавным выглядит вопрос об определении границ, проходящих по территории, входящей в состав России. То есть Украину поделили, находясь вдали от нее. В этой связи любопытен параграф 9 первой демократической Конституции. В нем «Пылып-демократ» сохранил за собой земли Шептакивского повиту. На такое не решились даже «отцы-основатели». Забавно было бы, если в Конституции США было бы записано, что сэр Томас Джефферсон оставляет за собой право на 250 акров где-нибудь в Вирджинии…

Что касается собственно демократизма, то он ограничивается назначением три раза в год общей Рады, которую почему-то в современных украинских учебниках стали называть «парламент». Интересно, считаются ли парламентами собиравшиеся куда чаще в средневековых городах Ганзейского союза, Новгороде и Пскове народные вече?

Единственным по-настоящему демократическим элементом справедливо считать то, что документ составлялся как договор не между гетманом и монархом, а между гетманом и казаками, то есть частью народа. Кстати, многие трезвомыслящие ученые не склонны к излишнему раздуванию значения документа. Автор наиболее качественного школьного учебника правоведения Игорь Усенко пишет: «Отметим, что слово «конституция», употребленное в названии акта, еще не имело такого значения, какое оно имеет сегодня, поэтому было бы ошибкой считать документ конституцией в современном смысле слова» и отмечает, что он содержал много интересных юридических идей – но не более. Кстати, без особого восторга пишет о Конституции Орлика и Орест Субтельный.

«Пакты и Конституции» Орлика, конечно, представляют интерес, как любой исторический документ. Но не получив реальной силы, он так и остался лишь занимательной древностью. И может, не стоит ему готовить участь «кладов Полуботка»?