Реальна ли гражданская война в Украине?

Каждый день с экранов телевизоров, в интернете и на страницах газет слышны рассуждения об угрозе гражданской войны в Украине, раскола страны, возможного кровопролития. От частого повторения такие угрозы превратились в политтехнологические и пропагандистские клише, поддерживаемые показной мобилизацией титушек, так называемых народных дружинников в Крыму, Донбассе и других юго-восточных регионах. Все это очень похоже на давно известную стратегию напряженности, которую в той или иной мере используют обе стороны участвующие в политическом кризисе.
Если отвлечься от старательно нагнетаемого страха гражданской войны и попытаться разобраться в этом вопросе, следует, в первую очередь, договориться об основных понятиях.

Разделим возможное кровопролитие и полномасштабную гражданскую войну. При этом любой вооруженный конфликт, в том числе и гражданская война, обязательно сопровождается кровопролитием. Однако, обратное утверждение не всегда верно.

Может ли украинская власть довести политический кризис до столкновений протестующих с подразделениями милиции, в том числе с применением огнестрельного оружия? Да, может и, наверное, такая возможность в каких-то ее планах присутствует. Несомненно, что при этом прольется кровь и будут жертвы с обеих сторон. Количество их зависит от агрессивности власти, ее полной неспособности достичь приемлемого компромисса с оппонентами. Но является ли это гражданской войной? Нет, не является, но может стать предпосылкой для ее начала.


Джеймс Ферон, изучающий гражданские войны в Стэнфордском университете (Калифорния, США), определяет их как “насильственный конфликт внутри страны, борьба организованных групп, которые стремятся захватить власть в центре и в регионе, или стремятся изменить государственную политику”. Исследования гражданских войн показывает, что для их начала в стране должно быть наличие определенных условий.

Во-первых. Экономические и социальные интересы значительных групп населения носят, выражаясь коммунистической терминологией, антагонистический характер. Другими словами, они настолько противоположны, что никакой компромисс между ними невозможен. Каждая из сторон стремится к полной победе и уничтожению экономической и социальной основы своих противников.

История гражданских войн в США, Китае, Мексике, России показывает, что главным противоречием в них был нерешенный аграрный вопрос. Латифундисты, помещики, компрадорская буржуазия, клерикальные круги сопротивлялись национализации земли, ее раздела среди мелких собственников, категорически не хотели отдавать огромные земельные наделы, которыми владели. Земельные наделы были основой их богатства, экономического и политического влияния. Наибольшее сопротивление и острота гражданской войны в России оказывалось в тех регионах, где аграрный вопрос в силу разных причин был решен или не стоял остро, отсутствовало или было не слишком значительным крупное помещичье землевладение. На Дону, в Поволжье, Западной Сибири, северной части современного Казахстана, южной части Урала, на Дальнем Востоке, Украине. Здесь были мелкие и средние земельные собственники, которых мы называем фермерами, а коммунисты – кулаками. Им большевистская национализация земли была не нужна, вот и противостояли ей донские, уральские и амурские казаки, а также украинские крестьяне с оружием в руках.

Во-вторых. Стороны гражданской войны должны обладать значительными ресурсами. В первую очередь, материальными, финансовыми, организационными, людскими, информационными, иметь под жестким контролем определенную территорию с гражданской администрацией, которой подчиняются вооруженные формирования.

Какое-то количество ресурсов может поступать из внешнего источника, но влияние их ни в одной гражданской войне не являлось определяющим. Внешний фактор может усиливать или ослаблять внутренний, но не более. Гражданская война в Китае 1927-1949 гг. завершилась победой коммунистов не из-за поставок им советского оружия и финансовой помощи Москвы, армия Чан Кайши получила от американцев не меньше, а по причинам внутреннего характера. В первую очередь, из-за обещания коммунистов провести земельную реформу. Это обеспечило им поддержку большей части китайского крестьянства, которое по примеру советских большевиков вскоре и обманули.

Внешнее вмешательство возможно в виде интервенции и, тогда гражданская война сочетается с национально-освободительной, что придает конфликту несколько другой характер. В том числе и борьбой за территориальную целостность страны.

В-третьих. Гражданская война более вероятна на труднодоступной территории, в горной, пустынной и лесистой местности.

Есть еще ряд признаков и условий гражданской войны, мы остановились на главных.

Теперь посмотрим, имеются ли в Украине условия для начала гражданской войны? На данный момент ответ отрицательный.


Есть довольно значительные противоречия между олигархической структурой экономикой и устройством государственного аппарата и большинством населения, в первую очередь, мелким и средним бизнесом. Однако, число олигархов и связанных с ними чиновников несравненно меньше, чем остальная часть населения. Этим людям есть что защищать и сохранять, но нет необходимости прибегать к оружию. Тем более, что вооруженный конфликт ударит в первую очередь по их имуществу и источникам получения прибыли.

Сколько человек потенциально можно мобилизовать на защиту власти? Простая арифметика показывает, что не так уж и много. Специальные подразделения милиции в общей сложности насчитывают до 15 тыс. человек, разбросанных по всей территории страны. И не все они готовы воевать. Возможно, что среди прокуроров и судей найдется несколько сотен таких отчаянных, в чем есть очень большие сомнения. С такой с позволения сказать олигархической гвардией гражданскую войну не начинают. Надеяться на регулярную армию режим не может изначально, так как сделал все, чтобы ее унизить и низвести до минимального уровня.

И совсем невозможно представить, чтобы за режим выступили люди, которых силой и под страхом увольнения привозят на провластные митинги для размахивания флажками. За деньги в гражданской войне не участвуют. Нет в Украине больших социальных групп, которые бы хотели участвовать в гражданском конфликте. И чем больше кричат на собраниях регионалов в Харькове, Донецке, тем яснее, что никакого реального людского ресурса у них нет. Более того, они смертельно боятся полномасштабной гражданской войны, так как понимают возможность ее исхода и чем это им грозит.
Вот провоцировать внешнюю интервенцию они могут. По крайней мере, угрожать ею. Вероятность прямого вооруженного российского вмешательства в ближайшей перспективе достаточно мала. Причины такого положения требуют отдельного рассмотрения. Пока примем это как факт.
Для гражданской войны в Украине отсутствует важнейший фактор. Внутриэлитный раскол не достиг стадии невозможности компромисса. Не ставится вопрос кардинального передела собственности и тем более национализации. Вопрос власти при всей его важности является в определенной мере техническим. О форме ее и пределах полномочий президента, парламента и судов вполне можно договориться. Вся сложность в том, что нет человека и органа на оппозиционной стороне, который бы мог гарантировать выполнение договоренностей и взятых обязательств. Украинская политическая культура не выработала реперные точки взаимного доверия. Пока действует принцип: вечером договорились, утром отказались.
Это фактор субъективный и вполне преодолимый при определенном желании. Пока проблема состоит в том, что относительно узкой группе в окружении президента есть что терять. И единственной гарантией сохранения столь стремительно увеличивающегося богатства является сохранение существующей структуры власти в ее персональном составе.

Не будем также подробно рассматривать чисто военные аспекты проблемы. Отметим только, что в нынешнем виде милицейские специальные подразделения не являются армией в боевом смысле. Они не обладают слишком многим, чтобы таковыми быть, и не для этого создавались. Их обучали для выполнения совершенно других задач.

Теперь о кровопролитии. Если власть настолько безрассудна, что начнет полицейскую операцию по силовому подавлению Майдана, то кровь прольется. Такие действия на данном этапе развития политического кризиса приведут его в такое острое состояние, что неизбежен такой же ответ. Причем в разных формах. В том числе и в виде городской герильи. Никаких шансов победить ее у власти нет и главные потери понесут крупные собственники. Причем не только в Украине, а и в местах хранения капитала. Судя по тому, что позиция Брюсселя, в том числе и под давлением Вашингтона, все более ужесточается, позиция олигархов начнет изменяться. Не быстро, но движение мы увидим в ближайшие недели, если не дни. В конце концов, сдаваться России они не собираются и поэтому без Запада остаться не могут.
Агрессивные политические самоубийцы из окружения президента и среди депутатов-регионалов в отчаянье могут сделать роковой выстрел, но не более того.


Опасности гражданской войны и раскола Украины на данном этапе развития кризиса и в ближайшей перспективе нет. Попытка милицейского разгона Майдана возможна, но с каждым днем становится менее вероятной. Что же остается в рукаве у власти? Террор, убийства, похищения людей, в первую очередь, активистов.

Это уже не гражданская война, а уголовные преступления. Соответствующей будет и судебная квалификация.