Невиданная переправа
29.10.2004 16:04
…начала боевых действий, а потом уже и не возобновляли.

История транспортных туннелей богата невероятными проектами: первый судоходный тоннель, 160 метров длиной, был выстроен во Франции еще при злополучном Людовике XVI, англичане же в 1830 году впервые пустили под землю поезд, и проходил он там чуть более километра. Из книг и фильмов стали известны альпийские тоннели: в их грохочущей тьме, озаряемой лишь фонарем локомотива, обычно вершились преступления...

Кажется, и до сих пор нет ничего равного проекту, осуществленному в Швейцарии на перевале Симплон: там для железной дороги пробуравлен сквозь горы почти двадцатикилометровый ход!.. Тогда еще был инженерной фантазией путь под Ламаншем, но доходили сведения о том, как эти земные марсиане, японцы, тянут металлические «рукава» в морских глубинах, соединяя свои острова.

Впрочем, фантасты предсказывали и не такое. Немец Бернгард Келлерман еще в 1913 году предвидел тоннель под Атлантикой, от Америки до Европы...

Но оказалось, что и Киев имеет прямое отношение к самым смелым тоннельным проектам. Эти сведения лишь недавно открыл миру неутомимый военный историк Киевщины полковник Георгий Евтихиевич Ясев.

Все началось в 1936 году, когда уже никто из знающих людей не сомневался, что нам предстоит большая война. Оканчивалось долгое и трудоемкое строительство Киевского укрепрайона.

На его рубежах и в несколько эшелонов вглубь вырастали мощные доты, готовились дороги, склады, командный бункер. Но никакими силами нельзя было прикрыть от возможных ударов с воздуха или замаскировать железнодорожные мосты, а их тогда в Киеве было всего два: Подольский на севере и Дарницкий на юге столицы.

Поэтому «на самом верху» решили продублировать переправу, соорудив почти неуязвимые тоннели для поездов под Днепром. По некоторым сведениям, идея принадлежала Никите Хрущеву, тогда первому секретарю ЦК КП(б)У. Перед тем именно Хрущев отвечал за строительство Московского метрополитена...

По тем временам задумать – значило взяться... Были заложены два тоннельных перехода под руслом Днепра: Северный (Оболонь – Выгуровщина) и Южный (Жуков остров – Осокорки). Трассы разделили на участки, так называемые титулы, обозначенные номерами.

Секретность была строжайшей, пресса о проекте молчала глухо. Трудились инженерные части Красной Армии, рабочие треста «Гидрошляхбуд» и вольнонаемные, проходившие перед тем тщательную проверку «компетентными органами». Всего на работы выходило до 20 тысяч человек...

На Южном переходе гигантскую трубу собирали из тюбингов – отдельных железобетонных колец диаметром свыше восьми метров. От станции Жуляны до села Пирогово колею намеревались проложить открыто, затем ей следовало нырнуть под землю и, наконец, под воду, чтобы выйти на свет уже на левом берегу, возле села Бортничи. Далее, до Дарницкого вокзала, новые рельсы должны были вновь идти по поверхности. Длина этого тоннеля замышлялась в 6,5 км.

Наверху, на выбранном участке, первым делом ставили кессон – вертикальный цилиндр из толстого бетона. Из-под него вынимали землю, в результате чего кессон оседал все ниже. Достигнув нужной глубины, рабочие выбирались из своего движущегося колодца и начинали горизонтальную проходку.

«Там, в глубоком подземелье, нелегко работать, – вспоминал один из участников секретной стройки. – Давление три атмосферы. Четыре часа поработаешь, и смена оканчивается, надо идти в шлюз-барокамеру, где давление потихоньку снижается, и отсидеть надо полтора часа, чтобы кессонная болезнь не ударила. Зато платили нам хорошо: по 1500 – 2000 рублей получали. Да и специальное питание было у нас – толстенные свиные отбивные, сметана, масло, какао...»

По другим воспоминаниям, в условиях повышенного давления рабочий день продолжался шесть часов, а под гнетом трех атмосфер – всего 40 минут.

Вокруг подъездных путей сажали лес, чтобы с годами сплошная зелень скрыла секретные объекты. Одновременно возводили жилые и служебные помещения, десятки компрессорных станций для подачи воздуха, трансформаторные подстанции, столовые, рабочий клуб. Поскольку чудовищно тяжелые звенья тоннелей невозможно было бы перевозить издалека, бетонные заводы развертывали тут же, у трассы...

Наряду с проходческими щитами, кранами, тракторами и другой техникой, широко применяли лопаты и тачки. Мокрый бетон уплотняли деревянными трамбовками. Тоннели собирались окончить за восемь лет. Поездам надлежало двигаться в обе стороны одновременно. Однако рельсы можно было смещать таким образом, чтобы вместо вагонов под Днепром шли грузовики или танки...

Увы, невзирая на все старания правительства, война грянула раньше, чем ее ожидали. До рокового 22 июня 1941 года успели соорудить лишь несколько сотен метров подземного пути. Проработав до начала июля, уже под падающими бомбами, получили приказ – строительство свернуть. Тюбинги и проходческие щиты затопили, прочую технику засыпали землей или бросили возле незавершенных серых громад...

До сегодняшнего дня уцелели три фрагмента Южного перехода. Один, сорокаметровой длины, затерян в покрытых лесом холмах возле села Пирогово. Другой, около 90 метров, лежит в левобережной местности Осокорки, на пути растущих жилых массивов. Третий, самый внушительный «титул шесть», высится над мелколесьем на Жуковом острове, в излюбленных местах рыболовов и иных отдыхающих киевлян.

Он тянется по суше, а затем еще не менее чем на полкилометра уходит под воды реки. Испятнаны лишайниками грифельно-серые бока спящего змея. Ласкают их нежные ветви лещины, тополя тщетно силятся потревожить корнями бетон из лучшего довоенного цемента. Сталь на прутья арматуры, видимо, пошла такая, что и сегодня ржавчины на ней чуть, не царапнешь... В зеве тоннеля темно и сыро, гнилью пахнет застоявшаяся вода. Лишь голоса неунывающих ребят, осваивающих нутро гиганта, гулко звенят из арки входа...

Северная переправа оставила после себя лишь один недлинный кусок с «паровозной трубой» наверху – кессоном.

После войны продолжение «строительства № 1», как оно обозначалось в спецдокументах, признали нецелесообразным. Некоторое число готовых тюбингов использовали уже в 1960-х при прокладке метрополитена, в частности на станциях «Вокзальная» и «Политехнический институт». Кстати, там же, в «Метрострое», добыли новую славу лучшие из довоенных тоннелестроителей... Опыт оказался ценнейшим!

Пробовали откачивать из тоннеля воду, поднимать из реки ценную проходческую технику, да отступились. Так все это и лежит в глубинах Днепра, Бог весть до каких времен. Что же касается самих «титулов», можно быть уверенными, что они, согласно поэту, «переживут наш век забвенный» и в глазах далеких потомков обретут ту же романтическую ауру, что пирамиды Гизы или Баальбекская терраса.

Столетиями будут их овевать смешанные чувства: восхищение смелостью инженеров, титаническим трудом рабочих... и грусть о том, сколь великие силы и средства были истрачены людьми на то, чтобы вооружаться и от собственного же безумия громоздить защиту вместо того, чтобы пускать пассажирские поезда под Атлантическим океаном...