С островами всегда так – сколько ни вглядывайся в иллюминатор, суши не видишь до последней минуты. Вернее, сначала – из-за облаков, если таковые есть, – видишь в голубой воде неровные блинчики, словно вылепленные из песка и рассеянно позабытые здесь каким-то божественным младенцем, а спустя двадцать минут тушка «боинга» уже почти загребает пузом воду, а суши все нет и нет. Мне в таких случаях всегда немного страшно. Но в последний момент земля все же появляется, а на ней горы-долины-домики, ангары тропического аэропорта. Бумс – и шасси «боинга» бежит по раскаленному асфальту. Недисциплинированные пассажиры включают мобильные телефоны, а дисциплинированные разглядывают залитый солнцем пейзаж и думают – здравствуй, еще одна жопа мира! И в этом приветствии нет ничего обидного – здешние жители по доброй воле избрали символом своего государства жопу – вернее, поразительно похожий на нее по очертаниям coco de mer – эндемический морской кокос.
«В нашей столице Виктории есть музей, институт и светофор», – гордо рапортует водитель корейского джипа по дороге в отель.
Юркая «корейка» бодро шарашит по долинам и взгорьям, и мой слипающийся от усталости глаз различает в золотом полуденном мареве базальтовые отроги огромных гор, густую темную зелень, выступающие из нее опрятные желтые домики, каких-то птичек. Серпантинный путь занимает всего-то сорок минут – этого достаточно, чтобы из конца в конец пересечь Маэ – самый крупный остров архипелага, где, как мы уже знаем, расположена столица Сейшельской Республики. Но нам в столицу совсем не надо – не для этого мы залетели в самое подбрюшье Индийского океана, сильно под экватор, на широту ЮАР. Мы залетели сюда, чтобы две недели никого не видеть, не слышать и не осязать – за исключением разве что черных попугаев и морской черепахи. В целях полного уединения и пляжного разложения был выбран отель Four Seasons.
Самое интересное на Сейшелах – это природа. Звучит банально, но это так. Считается, что архипелаг – все, что осталось на поверхности от затонувшего протоконтинента Гондвана, его «зубы». О правоте этой гипотезы свидетельствует наличие на Сейшелах растений-эндемиков – то есть таких, каких больше нигде на земле нет. Самое известное из них – это морской кокос, гигантская пальма coco de mer, один лист которой достигает в длину трех метров, а плод зреет пятнадцать лет, тогда как сама пальма живет около восьмисот. Эндемический кокос является эстетическим символом Сейшел и, как уже было сказано, абсолютно недвусмысленно напоминает то ли пухлый женский зад, то ли перед – в общем, что-то в высшей степени малопристойное.
Coco de mer является не только визуальным, но, видимо, и ментальным символом сейшельского народа, так как оный народ размножается с поразительным проворством и естественностью, наплевав на все строгости католической религии. Основное население – креолы, потомки рабов, некогда вывезенных с Восточного побережья Африки и Мадагаскара, французов и англичан. Сейшелы были совершенно необитаемы до того, как в 1501 году здесь высадился Васко да Гама. Последующие двести лет здесь опять не было никого, кроме пиратов. И лишь в 1756 году на Сейшелах появились французские колонисты. На момент их появления на островах не росло ничего полезного для человека, кроме кокосов и дерева такамака, годящегося только для латания дыр в пиратских кораблях. Колонисты стали выращивать и продавать пряности - главным образом ваниль и корицу. Плантации возделывали рабы. Колониальная экономика приносила Франции хорошие деньги вплоть до наполеоновского поражения. По Парижскому миру Сейшелы отошли Англии. В 1835 году здесь отменили рабство. А в 1976 году товарищи креолы не без помощи братского Советского Союза торжественно прогнали английских колонизаторов, провозгласили народную республику и избрали собственного президента – кстати, белого француза. На прощание колонизаторы, мучимые чувством вины, построили на островах несколько аэропортов, что позволило коренному населению не впасть в довлеющему всякому африканскому социализму нищету, а напротив, стать цитаделью мирового элитного туризма.
«Элитный туризм» – это не метафора. На Сейшелах все дико дорого. Причем цены формирует не столько географическое положение, сколько причудливость социалистической экономики. Принцип «иностранный лох платит в десять концов» реализуется здесь на государственном уровне – как, например, на Кубе.
Билет на паром с острова на остров местному человеку обойдется в несколько рупий, а вам – в 80 евро. Повсеместно действует 20-процентный налог с продаж. Лобстер в прибрежном ресторане стоит 40 долларов. Почему? Да потому что ленивое местное население не практикует промышленного лова, а все делает вручную и очень медленно.
Например, эти люди не сажают даже ананасов, а в случае необходимости отправляются за дикорастущими плодами в лес с мачете. В результате ананас стоит 10 долларов. И это в местности, где моментально вырастает все что угодно!
Все что угодно растят в основном китайцы, а продают индусы, пока местные люди собирают в кучки пляжный мусор или дремлют, сидя на корточках в растаманских шапках. Индусы и китайцы готовы работать больше – но на иностранную рабочую силу действует также какой-то фантастический налог. Так что знакомство с креольским подметальщиком неизбежно.
Все на благо граждан – главный принцип социалистической страны, a всю эту сомнительную политэкономическую конструкцию поддерживает только туризм – и будет поддерживать, потому что такой природы, как на Сейшелах, не увидишь нигде в мире.
Дорогие читатели! Если Вам есть что рассказать о своих приключениях за границей и не только, поделиться опытом, дать дельные советы или прислать фотоотчёт – милости просим! Текст и фото можно и нужно слать сюда – [email protected]. Материал обязательно будет опубликован за подписью автора. Вам – слава, нам – честь!